CISG.info 74 —
текст решения

Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ

По материалам решения от 06.03.2006, № 71/2005

В этих абзацах упоминается Венская конвенция
(всего в тексте — два раза).

Клик по стрелке — переход к следующему фрагменту.

Иск был предъявлен российской организацией к украинской организации на основании контракта международной купли-продажи товаров, заключенного сторонами 24 февраля 2004 г., в связи с неполной оплатой поставленного товара. Истец требовал погашения задолженности, уплаты договорного штрафа за просрочку платежа и возмещения расходов по уплате арбитражного сбора. Обоснованность обращения в МКАС истец аргументировал ссылкой на дополнительное соглашение сторон, которым была изменена арбитражная оговорка контракта. По мнению истца, применимым к отношениям сторон по контракту является российское право как право страны продавца.

Ответчик оспаривал компетенцию МКАС рассматривать данный спор, утверждая, что арбитражная оговорка, содержавшаяся в тексте контракта, не была изменена. Применимым к отношениям сторон, по его мнению, является право Украины как право страны ответчика.

В связи с уступкой истцом права требования по контракту другой российской организации (цессионарию) цессионарий вступил в процесс вместо организации, заявившей иск.

Представители ответчика в заседание арбитража не явились.

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. В отношении компетенции МКАС по данному делу состав арбитража установил, что во изменение содержавшейся в п. 9.3 контракта сторон от 24 февраля 2004 г. арбитражной оговорки (по заявлению истца, по мотивам ее нечеткости) стороны в дополнительном соглашении № 1 от 16 марта 2004 г. к контракту согласовали, что «при невозможности урегулирования споров в договорном порядке они подлежат рассмотрению Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате России, г. Москва, в соответствии с его Регламентом».

Истец, сославшись в исковом заявлении на приведенную арбитражную оговорку, предъявил иск в МКАС при ТПП РФ и, действуя в соответствии с Регламентом МКАС, оплатил арбитражный сбор, избрал арбитра, представил обоснование иска и участвовал в заседании арбитража 22 декабря 2005 г.

Извещенный о предъявленном иске, ответчик в письме от 23 августа 2005 г. заявил об отсутствии у МКАС при ТПП РФ компетенции рассматривать данное дело. Утверждая, что дополнительное соглашение № 1 к контракту, на которое сослался истец, внесло изменение лишь в п. 6.2 контракта, а п. 9.3 контракта в соглашении вообще не упоминается, ответчик отрицал факт изменения сторонами арбитражной оговорки (п. 9.3) контракта. По мнению ответчика, с учетом п. 9.1 контракта спор подлежит рассмотрению Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Украины с применением права Украины как права страны ответчика.

Рассмотрев доводы сторон и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, МКАС находит необоснованным заявление ответчика об отсутствии у МКАС при ТПП РФ компетенции на разбирательство настоящего спора. Ответчик неправомерно сослался на первоначальный вариант дополнительного соглашения № 1 к контракту, содержащий неполный текст соглашения. Однако из материалов дела следует, что 16 марта 2004 г. сторонами спора был подписан другой вариант дополнительного соглашения № 1, в котором наряду с п. 6.2 изложен также в новой редакции п. 9.3 контракта, содержащий арбитражную оговорку о компетенции МКАС. Это соглашение подписано обеими сторонами и скреплено печатями, притом ответчик заверил своей подписью и скрепил печатью также и внесенную им поправку в текст соглашения. Обо всем этом ответчику должно быть известно. При таком положении МКАС пришел к выводу, что подписанное спорящими сторонами дополнительное соглашение № 1 является доказательством, подтверждающим волеизъявление как истца, так и ответчика на разрешение возникающих между ними споров в МКАС при ТПП РФ.

В связи с изложенным на основании п. 1 ст. 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» МКАС признал свою компетенцию на рассмотрение данного дела.

2. Учитывая, что коммерческие предприятия истца и ответчика находились на момент подписания контракта от 24 февраля 2004 г. и в настоящее время находятся в государствах — участниках Венской конвенции 1980 г., МКАС на основании п. 1, «a», ст. 1Ст. 1. Сфера применения. Конвенции признал, что к отношениям сторон подлежат применению положения названной Конвенции.

При определении национального права, подлежащего субсидиарному применению к отношениям сторон, МКАС находит, что стороны в п. 9.1 заключенного ими контракта согласовали следующее: «Во всех не предусмотренных сторонами случаях в данном контракте применяется право той стороны, на территории которой имел место случай, который является источником возникающих обязательств, если иное не предусмотрено международным соглашением».

Хотя каждая из сторон при определении применимого права ссылалась на приведенное положение контракта, их мнения по данному вопросу разошлись. Истец в исковом заявлении назвал применимым российское право, ответчик в письме от 23 августа 2005 г. — право Украины.

Приведенный выше п. 9.1 контракта предусматривает обращение к международному соглашению, если таковое имеется.

Коммерческие предприятия истца и ответчика, являющиеся хозяйствующими субъектами, находятся в государствах — участниках Содружества Независимых Государств (СНГ). Поэтому МКАС признал, что к разрешению возникших между ними разногласий по указанному вопросу подлежат применению положения Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности (г. Киев, 1992 г.).

Статьей 11 (п. «е») названного Соглашения предусмотрено, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места совершения сделки. Поскольку контракт от 24 февраля 2004 г., из которого возник спор, был заключен сторонами в России (г. Пермь), о чем имеется прямое указание на с. 1 текста контракта, МКАС пришел к выводу о том, что субсидиарно применимым к отношениям сторон по контракту является российское право как право страны совершения сделки, т.е. ГК РФ.

3. В связи с заключением 12 декабря 2005 г. между истцом и другой российской организацией договора уступки требования по контракту от 24 февраля 2004 г. и поступившим в МКАС 12 января 2006 г. от этой другой российской организации заявлением с просьбой о вступлении ее в арбитражный процесс в качестве нового истца МКАС счел необходимым рассмотреть вопрос о допустимости уступки требования по указанному контракту.

Поскольку предметом договора уступки является требование, возникающее из контракта, отношения сторон по которому регулируются российским правом, МКАС пришел к выводу о том, что российское право (а именно ГК РФ) подлежит применению при решении вопроса о допустимости уступки требования и его правовом значении.

В контракте сторон, из которого возник спор, отсутствует запрет на передачу истцом его требований без согласия ответчика, в состоявшемся договоре уступки определены предмет и содержание передаваемого требования, а передаваемое право не подпадает под категорию прав, которые в соответствии с ч. 2 п. 1 ст. 382 (регрессное требование) и ст. 383 ГК РФ (права, неразрывно связанные с личностью кредитора) не могут переходить к другому лицу.

В связи с изложенным МКАС признал, что права (требования) истца к ответчику были уступлены истцом другой российской организации в соответствии с требованиями применимого российского права. При этом, как указано в договоре уступки, новому кредитору были уступлены «также другие права, связанные с правом требования по контракту от 24 февраля 2004 г.». Соответственно, содержащаяся в п. 9.3 этого контракта арбитражная оговорка о компетенции МКАС обязательна для цессионария по договору уступки. Такова в этом вопросе устойчивая и опубликованная практика Высшего Арбитражного Суда РФ и МКАС.

МКАС также принял во внимание, что о состоявшемся переходе прав истца к цессионарию ответчик был уведомлен заказным письмом от 19 декабря 2005 г. с приложением копии договора уступки, что подтверждается имеющейся в деле копией квитанции почтового отделения. Каких-либо возражений по этому вопросу от ответчика не поступило.

4. Считая уступку права требования по контракту от 24 февраля 2004 г. правомерной и переход к новому кредитору права требования по этому контракту состоявшимся, МКАС признает цессионария надлежащим истцом по данному делу. Цессионарий, обосновывая свое ходатайство о вступлении в процесс ссылкой на передачу ему права на взыскание с ответчика долга, поддержал изложенные в исковом заявлении требования.

5. Ссылку ответчика в его письме от 23 августа 2005 г. на то обстоятельство, что по данному требованию ему не была предварительно заявлена претензия, МКАС находит юридически необоснованной. В деле имеются копии направленной ответчику претензии от 17 декабря 2004 г. и квитанции почты о ее отправлении ответчику. Кроме того, незаявление по договору купли-продажи претензии согласно применимому праву России, как и в других государствах, не лишает потерпевшую сторону права на обращение в суд для защиты своих интересов.

6. Рассмотрев требование истца о взыскании с ответчика основного долга, МКАС находит его обоснованным.

Материалами дела (в частности, копиями накладной CMR № 608209 от 6 мая 2004 г., ГТД № 10411070/060504/0003349, счета-фактуры № 8662 от 5 мая 2004 г.) подтверждается поставка истцом ответчику продукции на сумму, указанную истцом. Согласно имеющимся в деле копиям платежных поручений № 132 от 22 сентября 2004 г. и № 954 от 28 октября 2004 г. ответчик погасил задолженность истцу лишь частично. Оставшаяся неоплаченной сумма долга подтверждается представленными истцом копиями актов сверки расчетов от 10 декабря 2004 г. и от 21 июля 2005 г.

В соответствии со ст. 53Ст. 53. Общие положения для обязательств покупателя. и 54Ст. 54. Содержание обязательства по оплате товара. Венской конвенции ответчик как покупатель обязан уплатить истцу цену за полученный товар, однако эту обязанность в части погашения долга он не выполнил.

Ответчик, извещенный о предъявленном иске и располагающий копиями исковых материалов, включая дополнительные документы, направленные ему в связи с уступкой права требования, возражений или каких-либо объяснений по предъявленным к нему требованиям в МКАС не представил, а будучи надлежащим образом уведомлен о назначении слушания дела на 22 декабря 2005 г. и на 22 февраля 2006 г., не направил своего представителя ни на одно из заседаний арбитража. При таком положении у МКАС есть основания считать, что ответчик не оспаривает факт поставки ему товара и сумму его задолженности перед истцом.

С учетом изложенного требование истца о взыскании с ответчика суммы основного долга подлежит удовлетворению.

7. Требование истца о взыскании с ответчика штрафа основано на п. 7.4 контракта, согласно которому в случае задержки оплаты продукции покупатель, начиная с 20-го дня после отгрузки, уплачивает штраф в размере 0,1 % от неоплаченной суммы за каждый день просрочки, но не более 8 % от суммы долга.

Представленный истцом расчет свидетельствует о том, что сумма штрафа определена истцом в размере 8 % от суммы долга в соответствии с условиями контракта. В расчете ошибочно определена начальная дата исчисления штрафа с 21 мая 2004 г., поскольку он подлежит исчислению с 26 мая 2004 г., т.е. на 20-й день после отгрузки товара, состоявшейся 6 мая 2004 г., но допущенная неточность не повлияла на размер предъявленной истцом суммы штрафа, начисленного в максимальном размере.

Исходя из изложенного, штраф в начисленном истцом размере подлежит взысканию с ответчика.

8. В соответствии с п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС) арбитражный сбор возлагается на сторону, против которой состоялось решение арбитража.