 |
Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров, 1980 г. — CISG |
 |
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
История создания Венской конвенции — отличный пример, как в условиях жесткого противостояния двух систем общие миролюбивые устремления их представителей, отбросивших необходимость следовать внутренней пропагандистской риторике, оказались способны на долгий срок создавать процедуры добрососедства и взаимопонимания (по смыслу документа A/8082). Недопущение международных вооруженных конфликтов, каких-либо актов агрессии так, как это предусматривает Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 3314 (ХХIХ), документ A/RES/3314, — условия для реализации таких процедур и впредь. События первой половины XX-ого столетия доказали: война одного вождя, одержимого идеей самоутверждения в истории, не должна становиться войной целого народа и трагедией для человечества!
CISG.info/art/7 — короткий адрес для цитирования данной страницы или ссылки на нее.Конвенция имеет в своем составе части, главы и разделы (перечисление здесь — от главного к частному). В структуре Документа статья 7 находится соответственно здесь:
Названия частей, глав и разделов являются официальными и указаны непосредственно в тексте Документа. Здесь мы публикуем ссылки на наиболее важные — опорные — тексты для статьи 7, входящие в состав электронной библиотеки CISG-Library:
1. Гаагские конвенции и подготовительные материалыВенская конвенция ООН 1980 года — это результат деятельности по унификации права международной купли-продажи продолжительностью в несколько десятилетий (см. история Конвенции). Обращение к подготовительным текстам следует считать неотъемлемой частью толкования Конвенции. Это тем более верно при условии, что Конвенция практически не допускает возможности толкования ее положений с учетом смысла и содержания какого-либо национального права (автономное толкование — см. ст. 7). В том числе и поэтому авторы Конвенции старались сформировать нейтральный терминологический аппарат, а также использовать лексические конструкции, лишенные каких-либо заимствований из права той или иной страны либо отсылок к нему (данное утверждение верно и тогда, когда текст Конвенции содержит грамматически тождественный термин). Для понимания смысла отдельных положений Конвенции мы рекомендуем последовательно обращаться к:
Статье 7 в редакции, одобренной в ходе Дипломатической конференции, предшествовали следующие тексты из состава ранее принятых единообразных законов ULIS ULFC и/или подготовительных материалов (проектов):
Название города в обозначении проекта соответствует месту проведения сессии UNCITRAL или заседания Рабочей группы, а цифра — году, в котором данное событие состоялось. В ходе Дипломатической конференции в Вене обсуждение статьи 7 состоялось:
Ниже представлена информация о содержании поправок к статье 7 , а также ходе их обсуждении участниками Конференции в Вене в марте–апреле 1980 г. — всего 8 поправок:
Систематизированная выборка — ст. 61 β 1Нумерация и текст — согласно проекту. Конференция — голосование по ст. 7 За — 45. Против никто не голосовал. Голосование состоялось на шестом Пленарном заседании 08.04.1980. На отдельной странице мы публикуем расширенную подборку подготовительных материалов.
2. Комментарий Секретариата — 1979 г.Информация общего характера На 11-ой сессии ЮНСИТРАЛ, которая проходила в Нью-Йорке с 30 мая по 16 июня 1978 года, был согласован и утвержден окончательный вариант проекта Конвенции. В специальной литературе он получил краткое название «Нью-Йорк 1978» (документ A/33/17 — п. 28). Проект объединял как положения о порядке заключения договоров международной купли-продажи, так и предписания, регулирующие материальную сторону таких договоров. К этому проекту Секретариат, по поручению ЮНСИТРАЛ (см. документ A/33/17, п. 27), подготовил комментарий. Текст проекта, указанный комментарий к нему, а также проект заключительных положений будущей Конвенции были направлены правительствам иностранных государств и заинтересованным международным организациям для комментариев и предложений, с тем чтобы в последующем учесть полученные замечания и рекомендации при обсуждении проекта в ходе Дипломатической конференции. Важно: при работе с Комментарием Секретариата следует учитывать то обстоятельство, что его текст был составлен для проекта Конвенции и он не может считаться комментарием текста Конвенции в действующей редакции. Комментарий не носит обязательный характер. Однако он до сих пор остается важным источником знаний для толкования отдельных положений Конвенции. Текст проекта Конвенции воспроизводится здесь согласно документу A/CONF.97/5 (Часть I) с сохранением нумерации, предусмотренной проектом; текст комментария — так, как он опубликован в документе A/CONF.97/5 (Часть II). Комментируемый текст Статья 6. Толкование Конвенции. При толковании и применении положений настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия и соблюдению добросовестности в международной торговле. Комментарий Международный характер КонвенцииДля национальных правовых норм о купле-продаже товаров характерны резкие различия в подходе и в концепциях. Таким образом, особенно важно избежать различий в толковании положений Конвенции национальными судами, каждый из которых зависит от концепций, используемых в правовой системе его страны. В этой связи в статье 6 подчеркивается важность надлежащего учета при толковании и применении положений Конвенции, ее международного характера и необходимости содействовать достижению единообразия. Соблюдение принципа добросовестности в международной торговлеВ статье 6 содержится требование о том, чтобы положения Конвенции толковались и применялись таким образом, чтобы это содействовало соблюдению добросовестности в международной торговле. Этот принцип неоднократно отражен в отдельных положениях Конвенции. Нормы, требующие соблюдения добросовестности, содержатся в следующих статьях: Тем не менее принцип добросовестности выходит за рамки этих примеров и применяется ко всем аспектам толкования и применения настоящей Конвенции.
3. Руководство — 2021
Какие общие принципы действуют в рамках КМКПТ? В статье 7 предусматривается рамочная основа для единообразного международного толкования КМКПТ. Ее цель состоит в том, чтобы избежать искажений в толковании и применении КМКПТ в результате взаимодействий с внутренними законами, прецедентным правом и традиционными доктринами. Автономный критерий для толкования основывается на принципах международного характера, единообразия и добросовестности (пункт 1 статьи 7 КМКПТ). Автономный метод для заполнения пробелов должен применяться в соответствии с теми же общими принципами, которые лежат в основе Конвенции (пункт 2 статьи 7 КМКПТ). Аналогично, как и в случае ПМКД (см. пункт 386 ниже) и других единообразных текстов, КМКПТ преследует цель обеспечения единообразного толкования. Используемые термины и концепции должны толковаться автономно [46]. Таким образом, значение широкого разнообразного свода терминов КМКПТ следует искать в самой Конвенции, а не во внутренних законах. С тем чтобы достичь цели единообразного толкования, внутренние суды и третейские суды, применяющие КМКПТ в различных юрисдикционных системах, как правило, при толковании КМКПТ обращаются к делам, решения по которым были приняты другими судами. Статья 7 позволяет привести к минимуму необходимость применять правила МЧП и нормы внутреннего материального права. Если вопрос, относящийся к предмету регулирования Конвенции, не был прямо в ней разрешен, то этот вопрос подлежит решению в соответствии с общими принципами, на которых эта Конвенция основана. Только при отсутствии таких принципов толкователь должен обращаться к внутреннему праву, определенному в силу норм, касающихся выбора права, и, таким образом, обращение к внутреннему праву представляет собой крайнюю меру. На практике значительное число общих принципов, закрепленных в КМКПТ, получили дальнейшее развитие в прецедентном праве. Остается открытым вопрос о том, могут ли — ив какой степени могут — внешние принципы играть какую-либо роль в заполнении лакун в КМКПТ в отсутствие соглашения сторон. В случае взаимосвязи между КМКПТ и ПМКД общее понимание состоит в том, что ПМКД не считаются сами по себе общими принципами КМКПТ, а скорее могут служить подтверждением существования того или иного данного общего принципа и таким образом использоваться в качестве инструмента для толкования КМКПТ (пункт 1 статьи 7 КМКПТ) или заполнения лакун в ней (пункт 2 статьи 7 КМКПТ), когда отсутствует коллизия между этими двумя документами (см. ниже пункты 353 и 394). Сноски: Эти принципы применяются в отношении целого ряда единообразных текстов; см., например, комментарий 2 к статье 1.6 ПМКД.
4. Комментарий к ст. 7 — CISG.infoСистематизированный текст При толковании настоящей Конвенции [1] надлежит учитывать ее международный характер [2] и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении [3] и соблюдению добросовестности [4] в международной торговле. Вопросы, относящиеся к предмету регулирования настоящей Конвенции [5], которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами [6], на которых она основана, а при отсутствии таких принципов [7] — в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права [8]. Комментарий [1] Действие статьи Несмотря на формулировку статьи, существует мнение, что содержащиеся в ней принципы, в особенности принцип добросовестности, могут использоваться также для толкования соглашения сторон (см. напр. мнение Enderlein/Maskow) и даже налагают на стороны обязательство действовать в соотвествии с этими принципами (см. решение апелляционного суда Гренобля). Исследователи отмечают, что, несмотря на наличие судебных решений, прямо указывающих, в соответствии с буквальным смыслом статьи (см. Фарнсворта, para. C), что принцип добросовестности относится только к толкованию Конвенции (см. решение МТП), большинство судов и комментаторов тяготеет к приданию ему более существенной роли (см. мнение Сим, раздел IV-А-6). [2] Международный характер Учет международного характера Конвенции означает прежде всего отказ от толкования ее согласно национальным правовым доктринам и определениям терминов в пользу автономного толкования (см. UNCITRAL Digest of case law on the United Nations Convention on the International Sales of Goods, A/CN.9/SER.C/DIGEST/CISG/7, пара. 2, Шлехтрима). [3] Единообразие в применении Одни комментаторы отмечают, что данное положение не должно вести к преюдиции, то есть обязательному следованию решениям иных судов по аналогичным делам (см. напр. мнение Enderlein/Maskow). Другие указывают, что такие решения в совокупности должны рассматриваться как прецеденты (см. Феррари, para. VII с последующими ссылками). На данный момент, вопрос был исследован судами Италии, с указаним на то, что предыдущие решения иностранных судов носят лишь убеждающее значение — то есть должны быть должным образом рассмотрены и учтены при вынесении решения по конкретному делу, но суд им следовать не обязан (см. напр. решение суда Римини). [4] Добросовестность Формулировка статьи является результатом компромисса между теми разработчиками Конвенции, которые настаивали на положении, прямо обязывающем стороны действовать добросовестно и теми, кто был против ссылки на принцип добросовестность в Конвенции вообще. Основной аргумент вторых заключался в том, что значение этого принципа столь размыто, что приведет не к большему, а к меньшему единообразию в применении Конвенции (см. Фарнсворта, para. C). Как уже говорилось, на данный момент нет ясности в том, насколько широко применятся принцип добросовестности в связи с Конвенцией (см. мнение Сим, раздел IV-А-6; Феррари, para. X). Достаточно обоснованным представляется мнение о том, что добросовестность является общим принципом Конвенции в целях п. 2 Настоящей статьи. Принцип добросовестности выражен, помимо прочих, в следующих положениях Конвенции: ст. 18, ст. 16(2)(b), ст. 21(2), ст. 29(2), ст. 37 и ст. 46, ст. 40, ст. 47(2), ст. 64(2), ст. 82, ст.ст. 85–88. [5] Действие Конвенции О действии Конвенции, см. ст. 4 Конвенции. [6] Общие принципы Согласно решению нескольких судов, такими принципами являются (см. UNCITRAL Digest of case law, paras. 7–22, также о принципах, которые приняты судами не бесспорно): принцип автономии сторон (ст. 6 Конвенции), принцип добросовестности (п. 1 ст. 7 Конвенции), принцип исполнения денежных обязательств в месте расположения кредитора, принцип несения бремени доказывания фактических обстоятельств ссылающейся на них стороной, принцип полной компенсации ущерба, принцип свободы формы (ст. 11 Конвенции), принцип действительности сообщения с момента отправки, принцип уменьшения ущерба, принцип связанности сторон известным им обычаем, принцип favor contractus. Многие суды при выявлении общих принципов Конвенции обращались также к принципам УНИДРУА, несмотря на то, что те были приняты после Конвенции (см. UNCITRAL Digest of case law, para. 23). Классическим текстом, в рамках которого систематизированы общие принципы Конвенции, следует считать работу проф. Ульриха Магнуса. Перевод данного текста на английский язык опубликован по ссылке. [7] Соотношение Конвенции и внутреннего права Конвенция прямо устанавливает, что суд должен обратиться к внутреннему праву как к последнему средству, только если у него нет соответствующий вопрос не урегулирован в Конвенции и не может быть решен на основании ее общих принципов (см. напр. решение МТП, мнение Шлехтрима). [8] Коллизионные нормы По словам Сергея Николаевича Лебедева, представителя СССР на Венской конференции 1980 г., изначально, в процессе разработки Конвенции, были предложения включить в нее коллизионные нормы (например, «по праву страны продавца»). Впоследствии было решено, что этот вопрос заслуживает более детального регулирования. Такие регулирование было установлено Гаагской Конвенцией О праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г. Предполагалось, что она станет своего рода сателлитом Венской конвенции 1980 г. Однако на сегодняшний день конвенция даже не смогла набрать достаточного количества ратификаций для вступления в силу. Универсальный характер, даже несмотря на то, что она действует лишь в отношении восьми государств, носит предыдущая Гаагская конвенция — О праве, применимом, к международной купле-продаже товаров 1955 г. В странах ЕС действует Римская Конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 г. Особое значение ей придает то, что для ее применения достаточно ее действия в государстве суда, а не в отношении всех сторон в споре. Также правила Римской конвенции в отношении выбора применимого права действуют вне зависимости от того, будет ли оно правом страны в ней участвующей. Российская Федерация не присоединилась ни к одной из указанных конвенций. Следовательно, суды на территории Российской Федерации будут применять коллизионные привязки, содержащиеся в Разделе VI ГК РФ.
Автор комментария: ExC.
5. Комментарий ЮрЛит — 1994 г.Текст комментария Венской конвенции, опубликованный в издательстве «Юридическая литература» в 1994 году. Для ст. 7 комментарий составил: И.С. Зыкин. Стр. 27 Комментируемая статья посвящена толкованию Конвенции, восполнению ее пробелов. Различия в подходе национальных правоприменительных органов к тем или иным положениям Конвенции могут отрицательно сказаться на единообразном урегулировании международной купли-продажи. Положения ст. 7 направлены на то, чтобы избежать возникновения таких неоправданных различий. В самой этой статье определены те правила, из которых следует исходить при необходимости толкования Конвенции, разрешения неурегулированных в ней вопросов. Главное состоит в том, что толкование и восполнение пробелов Конвенции должно максимально возможно учитывать ее международный характер, основываться прежде всего на содержащихся в ней самой, а не в отдельных национальных правовых системах нормах и принципах (См.: Сталев Ж. Указ. соч. С.20; Bonell. Op. cit. P. 74–75) Пункт 1 ст. 7 говорит о правилах толкования Конвенции. В последующем пункте той же статьи выделен порядок разрешения прямо не регламентируемых Конвенцией вопросов. Все эти проблемы, а следовательно, и посвященные им пп. 1 и 2 ст. 7 тесно взаимосвязаны. В п. 1 ст. 7 выделены три фактора, каждый из которых необходимо принимать во внимание при толковании Конвенции: во-первых, ее международный характер; во-вторых, достижение ее единообразного применения и, в-третьих, соблюдение добросовестности в международной торговле. Первые два фактора связаны между собой неразрывно, ибо второй логически вытекает из первого. Это делает целесообразным их совместное рассмотрение. Данные факторы во многом говорят сами за себя. Их учет предполагает опору в первую очередь на нормы самой Конвенции, отказ от следования подходам, сложившимся в рамках национального права той или иной страны, коль скоро такие подходы не соответствуют международному характеру Конвенции и не способствуют достижению единообразия в ее применении. При толковании в соответствии со ст. 7 положений Конвенции весьма полезным может оказаться сопоставительный анализ ее текстов на различных официальных языках, ознакомление с отражающими ход ее подготовки доку- Стр. 28 -ментами ЮНСИТРАЛ, вынесенными на ее основе судебными и арбитражными решениями, доктринальными правовыми источниками (Подробнее см.: Bonell. Op. cit. P. 72–73, 90–91). Заметим также, что в п. 1 ст. 7 не регламентируется, какие приемы толкования могут использоваться, но устанавливаются взаимодополняющие критерии, из которых следует исходить, прибегая к тем или иным приемам толкования. В качестве одного из таких критериев в п. 1 ст. 7 указывается содействие соблюдению добросовестности в международной торговле. Вместе с тем в ряде комментариев к Конвенции подчеркивается, что в контексте всей Конвенции в целом речь идет не просто о критерии, учитываемом при толковании, но и об одном из важных общих принципов, лежащих в основе Конвенции, которые должны учитываться, в частности, согласно п. 2 ст. 72 (См.: Официальные отчеты. С. 20; Bonell. Оp. cit. Р. 83–88; Honnold Ор. cit. P. 146–148). Как явствует из п. 2 ст. 7, он распространяется на вопросы, относящиеся к предмету регулирования Конвенции. В самой Конвенции в отдельных случаях прямо оговорены вопросы, ею не затрагиваемые (см., в частности, ст.ст. 4 и 5). В связи с договором купли-продажи могут возникать и другие выходящие за рамки Конвенции вопросы, не названные в ней самой, в том числе касающиеся правоспособности сторон, отношений представительства и т.д. Все подобного рода ситуации п. 2 ст. 7 не покрываются, и они изначально подлежат разрешению на основе соответствующих норм применимого права, а не предписаний Конвенции. Как отмечалось выше, в п. 2 ст. 7 оговаривается порядок разрешения вопросов хотя и относящихся к предмету регулирования Конвенции, но в ней самой прямо не регламентированных. Из текста комментируемого пункта вытекает, что в подобных случаях следует прежде всего обращаться к общим принципам, на которых основана Конвенция. Наряду с упоминавшимся выше принципом добросовестности в комментариях различных авторов к Конвенции называются и такие принципы, как: автономия воли сторон (ст. 6), признание юридической силы извещения, запроса или иного сообщения при надлежащей их отправке (ст. 27), право на взыскание процентов при задержке уплаты причитающихся сумм (ст. 78); применение правила разумности при оценке поведения сторон (пп. 2 и 3 ст. 8, п. 2 ст. 18, ст. 25, п. с ст. 33, ст. 34, п. 2 b ст. 35, ст. 37, п. 1 ст. 39, п. 1 ст. 43, ст.ст. 47–49, ст. 60, ст.ст. 63–65, п. 2 ст. 72, п. 2 ст. 73, ст. 75, п. 2 ст. 76, ст. 77, п. 1 и п. 4 ст. 79, ст.ст. 85–88); недопустимость одностороннего изменения контракта за исключением оговоренных случаев (ст.ст. 25–26, 34, 37, 48–49, 51, 64, 71–73); сотрудничество сторон друг с другом при выполнении своих договорных обязательств (п. 3 ст. 32, п. 2 ст. 48, п. а ст. 60, ст. 65); обязанность стороны принять разумные меры к уменьшению ущерба, вызванного нарушением обязательства контрагентом (ст.ст. 77, 85–88), и некоторые другие. Подчеркивается, что приведенные принципы носят именно общий характер, т.е. могут быть распространены на случаи, которые не охватываются непосредственно названными статьями (См.: Bonell. Op. cit. P. 80–81; Honnold J. Op. cit. P. 152–155). Наряду с восполнением пробелов, основанных на общих принципах Конвенции, есть еще один способ — применение ее норм по аналогии. Хотя этот последний способ непосредственно не назван в п. 2 ст. 7, представляется, Стр. 29 что его использование не исключается (См.: Bonell. Op. cit. P. 76–78; Honnold J. op. cit. P. 155–156). Допустимо и привлечение обычаев (см. ст. 9 и комментарий к ней). Лишь при невозможности решить вопрос на основе содержащихся в самой Конвенции предписаний и принципов следует руководствоваться «правом, применимым в силу норм международного частного права». Таким образом, констатация указанной невозможности служит необходимым основанием для обращения к соответствующим коллизионным нормам, отсылающим к применимому материальному праву. Источник публикации: Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров Комментарий [М.М. Богуславский и др.], М.: Юридическая литература, 1994. Авторский коллектив: М.М. Богуславский, Н.Г. Вилкова, А.М. Городисский, И.С. Зыкин, А.С. Комаров, А.А. Костин, М.Г. Розенберг, О.Н. Садиков. ISBN 5-7260-0749-2. Тираж: 30 тыс. экз. Дополнительная информация об издании.
6. Schlechtriem — 1986
IV. General Rules A. Interpretation and Gap-Filling (Article 7) ULIS Article 17 attempts to base interpretation and gap-filling on the general principles underlying the rules of ULIS. This provision is designed to safeguard unification of the law and to avoid a mixture of uniform law with domestic sales law, which otherwise would have resulted from interpretation and gap-filling. It is well known, however, that this provision has been extraordinarily controversial. Above all, many critics were not optimistic that jurists would be able to develop and apply general principles of a uniform sales law. UNCITRAL, on the other hand, had accepted the goal of preserving and furthering uniformity and used the indication about the international character of the Convention as a floodgate against an all too broad recourse to domestic law. Furthermore, the requirements of good faith in international trade could also prevent an all too hasty resort to domestic regulations and legal custom. Therefore, because recourse to domestic law was believed to be more or less inappropriate for interpretation and gap-filling, within the area of sales law — the definition of which is, of course, a decisive preliminary question — the only remaining legal source was the substantive rules of the 1978 Draft Convention as interpreted, developed and supplemented on its own terms. Interpretation and gap-filling would therefore draw upon the basic underlying principles of the uniform law, as well as — in certain cases — upon special rules by way of extension or of analogy. The remark that Article 6 of the 1978 Draft Convention did not change the substance of the rules in Article 17 of ULIS is therefore probably accurate. [106] During the discussion of Article 7 at the Vienna Conference, such remarks increased the opposition and resistance of those delegations which considered the interpretation and extension of CISG by reference to domestic rules to be a less serious alternative and, therefore, wanted to provide for recourse to domestic law in all cases of doubt, whether it be the law of the seller‚s place of business [107] or the law applicable by virtue of the rules of private international law. [108] The great majority of the delegates, on the other hand, perceived the possibility of recourse [page 37] to domestic law in such cases as undesirable. Some even proposed a return to (and an extension of) the formulation in Article 17 of ULIS. [109] Thanks to the German Democratic Republic‘s mediating proposal, the compromise formulated in Article 7(2) was passed. The maxim laid down in this provision — to promote uniformity in the application [110] of the Convention when interpreting it — must also apply to the important preliminary question to paragraph (2), namely whether a certain matter falls within the scope of the Convention. Because the seller’s responsibility to provide goods of the quality agreed upon in the contract is a matter within the realm of the Convention, domestic remedies, such as avoidance based on mistake about the quality of the goods, should not be available to the buyer, even though mistake is not expressly mentioned in the Convention. In interpretation and gap-filling, Article 7 should thereby allow about the same possibilities as ULIS Article 17. [110a] The authoritative principles can be inferred from the individual rules themselves and their systematic context. [111] The last part of Article 7(2), though, closes off the path, which was sometimes considered for ULIS, of using a survey of comparative law to develop general principles that cannot be derived from the law itself and to use them to interpret the Convention. [112] Practically, though, this limitation serves only as a clarification, because, in the application of a uniform sales law, it is rarely possible to determine autonomous, fundamental principles on the basis of comparative analysis. The reference to the observance „of good faith in international trade“ in Article 7(1) indicates one of the general principles that must be regarded in interpreting and extending the uniform law. Whether or not effective international standards of good faith can actually be determined must be left to studies in comparative law. The principle has affected the formulation of a number of [page 38] provisions in CISG [113] and the leading commentary on CISG cites Articles 21(2) and 19(2) as likely „candidates“ for an interpretation based on the principles of good faith. [113a] There is naturally some cause for uncertainty when the principle of good faith, as embodied in the Convention, concerns only the interpretation of the Convention and not the conduct of the parties in the formation and performance of the contract or the interpretation of their intentions. [114] The UNCITRAL Working Group had discussed whether the principle should be generalized to include the conduct of the parties — an area where the principle has gained concrete recognition in ULIS Article 5(2). In Vienna, there was corresponding sentiment in connection with the treatment of Article 7. [115] Certain concerns which had already been expressed in the UNCITRAL Working Group, that such broadly formulated principles could be interpreted and applied in different ways, that domestic views about their content varied, and that sanctions were lacking, finally led to the withdrawal of these proposals. Nevertheless, even those who had previously opposed them indicated again and again that it would be desirable to observe the good faith principle. The German jurist may regret this rejection of a „good faith rule“ corresponding to § 242 of the German Civil Code in its present day meaning. However, the function of such a general clause can probably be fulfilled by the rule that the parties must conduct themselves according to the standard of the „reasonable person,“ which is expressly described in a number of provisions and, therefore, according to Article 7(2), must be regarded as a general principle of the Convention. [115a] Footnotes: Huber at 432; but see Bonell, Reflections at 5–9. Bulgaria’s proposal. See A/Conf. 97/C.1/L.16 (= O.R. 87). A unification of conflicts law was thereby proposed which, for some states, would have represented a violation of the Hague Convention on Private International Law for the Law Applicable to Sales Contracts of 1955. See A/Conf. 97/C.1/SR.5 at 6 § 30 (= O.R. 257) (discussion by the Swedish delegate). This was argued by Czechoslovakia. See A/Conf. 97/C.1/L.15 (= O.R. 87). See A/Conf. 97/C.1/L.59 (= O.R. 87) (Italian proposal); A/Conf. 97/C.1/SR.5 at 4 (= O.R. 255) (statements by Bonell (Italy) in the First Committee). In the 1978 Draft Convention, the wording was still „to promote uniformity.“ In Vienna, „in its application“ was removed from the phrase „In the interpretation of this Convention (and its application . . . )“ on the basis of proposals by the U.S. (A/Conf. 97/C.1/L.5= O.R. 87) and France (A/Conf. 97/C.1/L.22= O.R. 87) and then inserted behind „uniformity“ as an editorial correction. The change was not intended to imply a limitation. Feltham at 349; but see Bergsten/Miller at 5 („The change in emphasis . . . is obvious“). Honnold, Commentary §§ 100, 101 (analogies should be possible); contra Réczei, Field of Application at 185. The preamble to the Convention, on the other hand, refers to the public international law obligations and goals of the signatory states and may not be used for the interpretation and gap-filling of the substantive legal provisions. But see Naon § 1.5 at 2. But see Dölle (Wahl) Article 17 § 51 (concerning ULIS Article 17): „The reference to the general principles is to be understood to include all creative sources.“ See also id. § 75: „The judge can seek to fill gaps by examining the legal systems of the most important Contracting States to see if the case has been dealt with and decided“ (translation). See Eörsi, General Provisions at 2–72 (discussing the danger of prompt recourse to domestic law when a general principle cannot be found). See Secretariat’s Commentary at 45 § 3 (catalogue). See Eörsi, General Provisions 2–7 („an honourable burial“). As to this question and the opposition from the U.S. delegate, see Farnsworth, Problems at 18–19; see also Eörsi at 313. Cf. A/Conf. 97/C.1/SR.5 at 8 et seq. (= O.R. 258). See also Eörsi, General Provisions at 2–9 (arguing that interpretation of the contract and of the Convention cannot be separated „since the Convention is also necessarily interpreted by the parties“).
7. Enderlein/Maskow — Commentary
Systematized text In the interpretation of this Convention [2], regard is to be had to its international character [3] and to the need to promote uniformity in its application [4] and the observance of good faith [5] in international trade [6]. [7] Questions concerning matters governed by this Convention [8] which are not expressly settled in it are to be settled in conformity with the general principles on which it is based [9] or, in the absence of such principles [10], in conformity with the law applicable by virtue of the rules of private international law [11]. Words and phrases, concepts rule on interpretation and relationship with national laws interpretation of the Convention international character of the Convention uniformity in the application of the Convention observance of good faith good faith in international trade relationship between the Convention and domestic law scope of problems addressed by the Convention gaps in the Convention absence of a general principle in the Convention the conflict-of-laws issue Commentary [rule on interpretation and relationship with national laws] This rule is one of the most discussed rules of the CISG. One of the subjects of the XIIth International Congress on Comparative Law (Australia 1986) was dedicated to this issue, and it also played an important role at the Third UNIDROIT Congress on private law (Rome 1987) (International Uniform Law in Practice, Rome/New York 1988, in particular the second item, ibid, p.163 fol, Enderlein giving the general report, Interpretation). We have to confine ourselves here to explaining some basic ideas. [interpretation of the Convention] During the preparation and the holding of the diplomatic conference (O.R., 87) there was an intensive debate regarding the extent to which the principles for interpretation as developed in Article 1, in particular the principle of good faith, were relevant for the interpretation of the Convention and for the relationship between the parties, and possibly even for the conclusion and realization of the contract. Norway suggested (O.R., 87) to consider the observance of good faith at the end of what is now Article 8, paragraph 3, making it clear that the principle would apply to the declarations of the parties and thus the contract. Italy (ibid) expressed even further-reaching considerations, suggesting that in including this principle and that of international co-operation in a separate article, reference should be made more to the conduct of the parties, not just at the time of performance, but also at the time of the conclusion of the contract, rather than to the interpretation of the Convention or of the contract. In the context of discussing these two [page 53] proposals (O.R. 255 fol), which were finally rejected (O.R., 87), it became evident that, as in the case of Article 6, the majority of delegations were cautious not to permit that unjust contracts may be avoided or corrected by way of the CISG. Neutral arguments, such as non-clarity of the principle, no need for its inclusion, were given at the conference mainly to explain the motives for the rejection. These arguments were put forward in another context more clearly by the American delegate Farnsworth (Problems of Unification, 18 fol). In regard to the growing restriction of party autonomy in the industrialized countries (P.-M. Petzow, Rechtsfragen der Verantwortlichkeit aus vor- und nachvertraglichen Abreden in den intersystemaren Wirtschaftsbeziehungen, doctoral thesis B, HfÖ 1989, 73 fol), the situation has changed over the past ten years since the adoption of the Convention (loc sit, 35). Although the present-day wording refers to the Convention, no strict distinction can be made between the interpretation of the Convention and the agreement of the parties. When certain principles are applied in interpreting the Convention‚s provisions, they must have an effect on agreements between the parties to which the Convention is applied. It is exactly for party agreements that the principle of good faith must acquire particular importance, for it has to be assumed, in regard to the Convention‘s provisions, that they observe that principle. This is not always true of party agreements. A provision would have a limited effect if it did not also refer to the interpretation of party agreements. Even though this might have been the intention of some delegations, the final Convention has to be interpreted as a whole and in such a way that each and every of its provisions acquires a meaning. Eörsi (Convention, 348 fol), who had expressed his opinion already in 1983, recognized the limited role of the principle of good faith and regretted it (reserved also Honnold/Freiburg, 144). Quite a number of well-known authors in the meantime voiced their belief that the principle of good faith also addresses the parties and their conduct, and refers to agreements between them (Bonell/BB, 84 giving further examples; Kahn, 961; Ziegel, National Report of Canada on item I.C. of the XIIth International Congress on Comparative Law, 18). Some of the authors want to achieve this in deducing good faith from a number of provisions as being a general principle underlying the Convention, which then is applied in accordance with Article 7, paragraph 2 (page 10.1.) (Honnold, 125; C. Samson, National Report of Canada and Quebec on item I.C. of the XIIth International Congress on Comparative Law, 34; Bonell/BB, 85; Kahn, Caractères, 398, also sees the connection). Others refer to the closely related basic principle under which one would have to behave according to the standards of a „reasonable man“ which they consider implemented in the Convention (Schlechtriem, 25). We share the conviction of Winship [page 54] (Commentary, 635) that the criticism, which seeks to broaden the effect of good faith, will in the course of time lead to the recognition of a general obligation of the parties to behave accordingly. In interpreting the Convention a distinction has to be made between Parts I to III, on the one hand, and Part IV, on the other (Honnold, 134 fol). While the classical methods of interpretation under international law are applied to Part IV, the other parts of the Convention are to be interpreted in accordance with the emerging new method under the international uniform law. The latter is governed by such rules of the international uniform law as have just been commented on, and absorbs elements of the methods of interpretation under international law as well as a synthesis of methods which have developed in the national laws (in detail see Maskow, „On the Interpretation of the Uniform Rules of the 1980 UN Convention on Contracts for the International Sale of Goods“, in: National Reports for the XIIth International Congress of Comparative Law, Potsdam-Babelsberg 1986, p. 5 fol). Scientific analysis makes its own contribution to that matter. [international character of the Convention] To have regard to the international character of the Convention means, above all, not to proceed in interpreting it from national juridical constructions and terms (Introductory remarks 2.6.). This does not only refer to judges but also to the parties which in settling their differences of opinion first and foremost have to interpret the applicable rules. The meaning of terms and rules thus has to be concluded from the context and the function they have (Introductory remarks 2.6.). If reference to other materials is necessary, then those should primarily be international documents, above all those documents which have a connection to the CISG, such as preparatory documents, including protocols; and possibly the Limitation Convention and the Agency Convention. Usages can, in the meaning of Article 9, also be relevant in determining what is in conformance with the international character of the Convention. Likewise, in international trade this can be widely recognized non-governmental codifications, e.g. the INCOTERMS, the Uniform Rules and Practices for Documentary Credits and the Uniform Rules for Collections. This can be done independently of the degree by which they are already regarded as codification of usages. Surely, the rules of the PICC [Principles of International Commercial Contracts] project under preparation in the framework of UNIDROIT can be used in this sense. [page 55] This also includes that the legal institutes have to be qualified in accordance with the common will of the Contracting States as expressed in the Convention; meaning that once a specific issue has been legally solved under the Convention, there will be no room left for functionally equivalent, but differently construed national rules to be applied. We believe that it is not generally recommendable to determine the origin of certain provisions and to interpret those rules according to the law of their origin, as Thieffry (378 fol) seems to have in mind. [uniformity in the application of the Convention] Since the CISG is applied by the deciding organs in a decentralized fashion, there is a great risk that those organs reach differing solutions, which could reduce the results of the unification of law. Disharmony in decisions cannot be excluded even if the international character of the CISG under Article 3 is strictly observed; additional efforts are required. Those efforts could include the taking into account of decisions which already exist in other countries when looking for a solution pursuant to the Convention. This is a method which was widely used in foreign trade arbitration in regard to the General Conditions of Delivery of Goods/CMEA and has helped making the finding of a decision more objective. In other countries foreign rulings are taken into consideration to a growing extent, but in differentiated form, as can be seen from the reports to the XIIth International Congress on Comparative Law on item I.C.1. (summarizing Honnold/Freiburg, 120 fol). What matters here is not a prejudicial effect of rulings by foreign courts or arbitrational tribunals and not that the decision taken by an organ, which by accident was entrusted first to deal with a specific legal issue, is attached a particularly great importance; rather, the existing material in regard to relevant rulings has to be taken account of when giving the reasons for a decision. A basic prerequisite for this is to make the decisions taken in respect of the CISG known in an appropriate form (Introductory remarks 1.3.). [observance of good faith] Observance of the principle of good faith means to display such conduct as is normal among businessmen. Hence, no exaggerated demands can be made, and observance of good faith does in no way necessarily include the establishment of material justice between the contracting parties. It is exactly these concerns which give reason to attribute to the principle of good faith only a limited role. Assuming that the provisions of the Convention are themselves an expression of good faith, the underlying principles of the Convention, to be explained below (page 9), have to be also conceived as manifestations of this principle. In applying the Convention to the agreements of the parties, the former has to be interpreted in such a way that the conduct prescribed coincides with the principle of [page 56] good faith, so that deviating conduct must be qualified as unlawful. This means, for instance, that unjust clauses are interpreted, in the case of doubt, in favour of the disadvantaged party. However, a contract with clear wording cannot be modified in this way. When judging what is conduct based on the principle of good faith, the usages and practice in concluding contracts cannot be left out of consideration (Article 9, page 8). [good faith in international trade] National measures for a conduct based on good faith are thus only relevant insofar as they are also the recognized measure for international trade. [relationship between the Convention and domestic law] Paragraph 2 also clarifies the relationship between the Convention and domestic law (Introductory remarks 2.3.). Since the laws can of necessity only be unified step by step, it remains unfinished work for now and cannot at once solve all legal issues involved in a concrete manifestation; as it is in this case international contracts of sale. — The underlying idea of the unification of law is served best when such gaps are closed by way of supporting and complementary conventions (Introductory remarks 2.2.). — Another possibility would be to close the gaps within the substantive scope of application on the basis of the principles governing the respective convention. This, however, requires a particularly exact formulation of the substantive scope of application. And this is the road followed by ULIS in Article 17. An analysis of the consequences of such rule nonetheless has clearly established the problems involved (Mertens/Rehbinder, 143 fol; Dölle, XXXVI). They result, above all, from the fact that not all problems falling under the substantive sphere of application of the Convention, which are, however, not expressly regulated by it, can be solved in this way and/or that divergent solutions can be expected. But there were sufficient voices welcoming the ULIS principle and requesting a development of it under the CISG in order to promote the achievement of uniformity in international trade law (Bonell, 2 fol). — A third variant would be to immediately pass on to national law whenever gaps became apparent, as was done in 122, sec. 1 of the General Conditions of Delivery of Goods/CMEA. This was, however, no obstacle for arbitral tribunals to fill gaps also from within the General Conditions of Delivery of Goods/CMEA (Kemper/Strohbach/Wagner, 62 fol). — And finally, those methods can be combined. [page 57] For the sake of completeness it must be pointed out that there are parallel methods of gap-filling: 1. the (possibly broadened) interpretation of the contract (Article 8, in a way also Article 7, paragraph 1); and 2. recourse to usages and other practices (Article 9). At the diplomatic conference Italy made an attempt to have recourse to domestic law excluded and, in the event of lacking general principles under the Convention, to have the parties attain a solution invoking the national law of both parties. Czechoslovakia suggested to immediately apply domestic law in the absence of a rule under the Convention. Bulgaria, in the same breath, wanted to have the conflict-of-law problem regulated in the sense of the law of the place of business of the seller (O.R., 87). A compromise proposal by the former GDR (O.R., 257), providing a combined solution, was eventually adopted. [scope of problems addressed by the Convention] Pursuant to Article 4, the Convention governs „the formation of the contract of sale and the rights and obligations of the seller and the buyer“, i.e. the substance of the contract. Hence, a very broad scope of problems is addressed. Insofar as Article 4, subparas. (a) and (b) and Article 5 expressly declare the non-applicability of the Convention to certain matters, it is inadmissible to decide on the basis of its underlying general principles. We favour a broad interpretation of the words commented here which also leads to a relatively wide scope of application of the Convention. W.C. Vis ("Aspectos de los contratos de compraventa internacional de mercaderías no comprendidos por la Convención de Viena de 1980, Anuario Jurídico, 1983/X, p. 11 fol), who at the time of the holding of the Conference was director of the International Trade Law Branch, opts in favour of a narrow interpretation. He fears a reduction of legal security because of the insufficient predictability of the principles. We do not see such risk because of the very fact that a broad interpretation does not necessarily have to lead to invoking the general principles. [gaps in the Convention] Gaps should be closed in the first place from within the Convention. This is in line with the aspiration to unify the law which, in a way, is established in the Convention itself (paragraph 3 of the preambular part, Article 7, paragraph 1) as one of its underlying principles. Such gap-filling can be done, as we believe, by applying such interpretation methods as extensive interpretation and analogy. The admissibility of analogy is directly addressed in the wording contained in the CISG because it is aimed at obtaining, from several comparable rules, one rule for a not expressly covered fact and/or a general rule under which the fact can be subsumed. When one interpretation reaching this far beyond the wording of the law is expressly approved by the Convention’s text, then this must all [page 58] the more apply to an extensive interpretation. But it seems as though the Convention goes one step further permitting decisions which themselves go beyond analogy and reach into the area of a creative continuation of the development of the law. It also appears to be admissible under the Convention that decisions can be the result of principles which the Convention itself formulates and which do not necessarily have to be reflected in individual rules. Such principles include (similarly Bonell/BB, 80) good faith (Article 7, paragraph 1), contract autonomy (Article 6) and the principle of dispatch (Article 27). The conduct of a reasonable person is relevant in the CISG in several contexts (c. Article 8, paragraph 2, Article 25), in that reasonable conduct is expected from one of the Contracting Parties or from a potential Contracting Party (Article 16, paragraph 2, subpara. (b); Article 35, paragraph 2, subpara. (b)). Article 44 permits a reasonable excuse, and Article 79 mentions conducts which „could not reasonably be expected“. Other formulations, too, like the reference to comparable circumstances (e.g. Article 55) or to a reasonable period of time for performance (e.g. Article 63, paragraph 1), aim at declaring as binding normal commercial conduct in international trade and using it as a yardstick for the parties’ conduct. Thus this yardstick can be used for those cases for which it has not expressly been declared binding. Taking it as a basis can, therefore, be considered as a general principle of the Convention. This includes also the principle of good faith (Article 7, page 5). Another criterion to be conceived as a general principle of the Convention, at least when it comes to assessing the scope of the legal consequences which are liked to non-conformance or failure of a party and/or to the overall legal consequences, can be the predictability of effects (Article 25; Article 35, paragraph 2, subpara. (b); Article 42, paragraph 1, subpara. (a) and Article 74; and in a way also Article 79, paragraph 1). It appears in a largely generalized form in Article 80, but is recognizable also in the concrete rules of Article 8, paragraph 3; Article 29, paragraph 2; Article 35, paragraph 3; Article 40; Article 41, first sentence; Article 43, paragraph 2; Article 47, paragraph 2; Article 48, paragraph 2, second sentence; and Article 63, paragraph 2. [page 59] The obligation of the parties to co-operate in performing the contract, in particular in the case of disturbances, with the aim of minimizing the effect of such disturbances on the party who caused it or at whose place it occurred, can be synthesized from a number of articles (Article 34, second sentence; Article 37; Article 48, paragraph 1; Article 85 fol; and also Article 77). We also count the principle of specific performance (subject to Article 28) among the general principles of the Convention. This follows above all from the provisions governing the rights in the case of breach of contract (Articles 46–52; Articles 62–65). The discussion held so far has shown that there is gratifying agreement with regard to the principles contained in the CISG (in particular the summary of the principles established from the national reports on item I.C.l. to the XIIth International Congress on Comparative Law, see Honnold/Freiburg, 139 fol, which are largely congruous with the ones developed above). However, agreement on principles does not yet mean agreement on their application. It is, in our view, not possible to obtain the Convention’s general principles from an analysis prepared by comparison of the laws of the most important legal systems of the Contracting States (similarly van der Velden, National Report of the Netherlands to the XIIth International Congress on Comparative Law, 0013) as it was supported, in some cases, in regard to Article 17 ULIS (e.g. Wahl/Dölle, 139) and is occasionally advocated also for the CISG (Bonell/BB, 81). This also follows from the impossibility to choose, on the basis of objective criteria, the most important of the legal systems of the countries which were involved in preparing the Convention. The wording of the Convention does in no way support the application of this method. Where such need arises, domestic law will have to be invoked. If priorities can be established under the admissible methods of interpretation, the method closest to the wording should in our view be preferred, e.g. analogy before deduction from general principles. Hellner (78) also points to the paramount importance of the Convention’s wording for its interpretation. [absence of a general principle in the Convention] An overburdening of the first alternative under Article 7, paragraph 2, would certainly not serve the unification of law. One will have to assume, in particular, that entire legal institutes, which are missing in the Convention, cannot be construed from its principles (examples given in Article 4, page 4.1.). This refers, no doubt, also to penalties. It is, however, not excluded in our view that solutions for problems provided for under the Convention, e.g. the reasons for [page 60] exemption (Article 79 fol), will also apply in regard to legal institutes which are not included in the Convention, like exemptions from penalties. [the conflict-of-law issue] The conflict-of-law issue itself is not decided under the Convention (Introductory remarks 2.3.; Article 1, page 6). As decisive as the statute of sales contracts is, special connecting factors might apply. We cannot join Kahn (Caractères, 398); who advised to renounce the complementary reference to national law because this would heighten the legal uncertainty. [page 61]
8. Судебно-арбитражные решения — CISG.infoДля статьи 7 найдено 179 решений. Смотреть выборку по ссылке.
9. Сборник ЮНСИТРАЛ на русском языкеЮНСИТРАЛ консолидирует судебно-арбитражную практику (в рамках базы данных «Прецедентное право по текстам ЮНСИТРАЛ» — ППТЮ), анализирует ее (в формате Выдержек из дел — ABSTRACTS) и обобщает посредством публикации Сборников по прецедентному праву, касающемуся Венской конвенции 1980 г.:
При составлении Сборника принято использовать инструменты анализа и обобщения судебно-арбитражной практики:
10. Иные обзоры практики
11. Библиография
Расширенная библиография находится по этой ссылке.
12. Поиск по тексту КонвенцииДля поиска по тексту Конвенции укажите ключевое слово: В качестве подсказок отобраны все существительные, глаголы и прилагательные в их начальной форме. Можно использовать также глоссарий или выборку статей. |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
|
|
|
| Version 4.4 (2022) | |
©Internationale Redaktion CISG.info, 1999–2023, политика конфедициальности |
|