Ст. 13.	Понятие письменной формы

32		Для целей настоящей Конвенции под «письменной формой» понимаются также сообщения по телеграфу и телетайпу. For the purposes of this Convention writing includes telegram and telex. Для цілей цієї Конвенції під письмовою формою розуміються також повідомлення телеграфом і телетайпом. Für die Zwecke dieses Übereinkommens umfaßt der Ausdruck schriftlich auch Mitteilungen durch Telegramm oder Fernschreiben. Bu Antlaşmanın amacı çerçevesinde “yazılı” terimi telgraf ve teleksle yapılan bildirimleri de kapsar. Текст статьи включен в документ в ходе дипломатической конференции по инициативе делегации ФРГ.	Для целей настоящей Конвенции под «письменной формой» понимаются также сообщения по телеграфу и телетайпу. For the purposes of this Convention writing includes telegram and telex. Для цілей цієї Конвенції під письмовою формою розуміються також повідомлення телеграфом і телетайпом. Für die Zwecke dieses Übereinkommens umfaßt der Ausdruck schriftlich auch Mitteilungen durch Telegramm oder Fernschreiben. Bu Antlaşmanın amacı çerçevesinde “yazılı” terimi telgraf ve teleksle yapılan bildirimleri de kapsar. Текст статьи включен в документ в ходе дипломатической конференции по инициативе делегации ФРГ.
		Русский English Українська Deutsch Türkçe Проект 1978	Русский English Українська Deutsch Türkçe Проект 1978

Материалы для ст. 13
	1.	Структура, статистика
	2.	Подготовительные материалы
	3.	Комментарий Секретариата 1979
	4.	Руководство 2021
	5.	Комментарий CISG.info
	6.	Комментарий ЮрЛит 1994
	7.	Commentary by Schlechtriem
	8.	Commentary by Enderlein/Maskow
	9.	Решения — CISG.info
	10.	Сборник UNCITRAL
	11.	Иные обзоры практики
	12.	Библиография
	13.	Поиск по тексту Конвенции

1. Структура, статистика

Конвенция имеет в своем составе части, главы и разделы (перечисление здесь — от главного к частному). В структуре Документа статья 13 находится соответственно здесь:

Элемент	#	Ст.ст.		Название
Часть	I	1–13		Сфера применения и общие положения
Глава	II	7–13		Общие положения
				Названия частей, глав и разделов являются официальными и указаны непосредственно в тексте Документа.

2. Подготовительные материалы

Венская конвенция ООН 1980 года — это результат деятельности по унификации права международной купли-продажи продолжительностью в несколько десятилетий (см. история Конвенции).

Обращение к подготовительным текстам следует считать неотъемлемой частью толкования Конвенции. Это тем более верно при условии, что Конвенция практически не допускает возможности толкования ее положений с учетом смысла и содержания какого-либо национального права (автономное толкование — см. ст. 7). В том числе и поэтому авторы Конвенции старались сформировать нейтральный терминологический аппарат, а также использовать лексические конструкции, лишенные каких-либо заимствований из права той или иной страны либо отсылок к нему (данное утверждение верно и тогда, когда текст Конвенции содержит грамматически тождественный термин).

Для понимания смысла отдельных положений Конвенции мы рекомендуем последовательно обращаться к:

текстам Единообразных законов, являющихся приложениями к Гаагским конвенциям 1964 года ULIS — ULFC,

проектам Конвенции разных лет,

комментарию Секретариата, а также

отчетам о заседаниях, состоявшихся в рамках Дипломатической конференции в Вене (пример выборки для статьи 79).

В отношении Гаагских конвенций необходимо сделать следующую оговорку: некоторые исследователи указывают на необоснованность привлечения текстов Единообразных законов 1964 года, а также опыта их толкования и применения для понимания Венской конвенции.

В ходе Дипломатической конференции в Вене обсуждение статьи 13 состоялось:

Орган Конференции		Заседание №№
Первый комитет		7, 35
Пленум		6

Первый комитет рассматривал ст.ст. 1–82 проекта Конвенции, а также проект статьи «Заявления, касающиеся заключения договоров в письменной форме». Возглавлял Комитет д-р Роланд Лёве (Австрия). Комитет осуществлял свою работу путем постатейного рассмотрения проекта Конвенции и поправок, представленных в ходе Конференции. Доклад Комитета имеет номер A/CONF.97/11.

3. Комментарий Секретариата 1979

Статья 13 была включена в текст Конвенции в ходе Дипломатической конференции в Вене. Поэтому отсутствует как текст проекта статьи, так и комментарий Секретариата.

4. Руководство 2021

Руководство составлено так, что оно не является постатейным комментарием Конвенции. Оно содержит ответы на вопросы, которые наиболее части возникают при ее применении. Ближайшие фрагменты руководства сопровождают текст ст. 11 и ст. 14 Конвенции.

5. Комментарий CISG.info

Систематизированный текст

Комментарий

[1] Назначение статьи

У настоящей статьи отсутствует прототип в Проекте 1978 года. Она была внесена уже на самой Венской дипломатической конференции 1980 по предложению ФРГ (A/CONF.97/C.1/L.18). Целью поправки было упростить применение таких положений Конвенции как ч. 2 ст. 29 Конвенции, избежав споров о соблюдении письменной формы при использовании телеграмм и телетайпограмм:

Представитель СССР поддержал предложение, указав, что поправки к «Основам гражданского законодательства Союза ССР и Союзных Республик» 1977 года, включали телеграммы и телетайпограммы в понятие «письменной формы»(см. Протокол 7-го заседания Первого комитета). Считается, что предложение было принято в целом без дальнейшего обсуждения, так как оно полностью совпадало по формулировке с содержавшимся в п. g ст. 1 уже принятой Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 года.

[2] Применимость статьи

Вопрос о том, применима ли настоящая статья в тех случаях, когда соответствующая страна-участница сделала оговорку в соответствии со статьями 12 и 96 Конвенции, или она должна применяться только если письменная форма предусмотрена самой Конвенцией (ч. 2 21 и ч. 2 29 Конвенции) остается открытым.

Преобладает мнение, что предложение ФРГ было внесено для установления единого объективного критерия письменной формы и стороны не должны подчиняться более строгим требованиям, если они установлены применимым по внутренним правом согласно статьям 12 и 96 Конвенции (см. Шлехтрим, Uniform Sales Law — The UN-Convention on Contracts for the International Sale of Goods; Эндерляйн и Маскоу, INTERNATIONAL SALES LAW; UNCITRAL Digest of case law on the United Nations Convention on the International Sale of Goods, A/CN.9/SER.C/DIGEST/CISG/13).

По мнению Цигеля, целью ст. 12 Конвенции является наделение государств правом сохранить свои собственные требования к письменной форме, поэтому настоящая статья применима лишь к положениям Конвенции, где прямо указана «письменная форма». К таким статьям он относит ч. 2 ст. 29 и ст. 97 Конвенции, хотя последняя и регулирует заявления не сторон договора, а стран-участниц (Report to the Uniform Law Conference of Canada on Convention on Contracts for the International Sale of Goods).

[3] Понятие письменной формы

Понятие «письменная форма» в Конвенции не раскрывается и, как касающееся действительности договора, изъято из сферы ее регулирования согласно п. (а) ст. 4 Конвенции. Таким образом, понятие письменной формы определяется в соответствии с нормами международного частного права (см. также п. 2 Комментария к ст. 12 Конвенции).

В России, согласно п. 1 ст. 160 ГК РФ, «[с]делка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами». Помимо составления единого документа письменная форма договора купли-продажи считается соблюденной также в случае обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору (п. 1 ст. 160, п. 2 ст. 434 ГК РФ) или если лицо, получившее письменную оферту, совершит в срок, установленный для ее акцепта, действия по выполнению указанных в ней условий договора (п. 3 ст. 434, п. 3 ст. 438 ГК РФ).

[4] Иные средства связи

Очевидно что в 1980 упомянутые в статье средства связи, телеграф и телетайп, были наиболее передовыми. В настоящее время, тем не менее, они все реже используются в деловой практике, уступив место факсу и электронной почте.

По превалирующему мнению, и факс (см. решение от 02.07.1993, Oberster Gerichtshof, Австрия; мнение Шлехтрима, Uniform Sales Law — The UN-Convention on Contracts for the International Sale of Goods), и электронная почта (см. мнения Совещательного совета CISG, CISG-Advisory Council Opinion no 1, Electronic Communications under CISG; Шлехтрима, Uniform Sales Law — The UN-Convention on Contracts for the International Sale of Goods; Айзелена, Electronic commerce and the UN Convention on Contracts for the International Sale of Goods (CISG) 1980) включаются в понятие письменной формы на основании положений о толковании ч. 2 ст. 7 Конвенции, если они, как и письменная форма, позволяют сохранить и понять сообщение.

Стороны, впрочем, могут прямо ограничить действие настоящей статьи каким-либо видом письменных сообщений на основании ст. 6 Конвенции. Также следует учитывать практику отношений сторон и соответствующие обычаи (см. ст. 9 Конвенции).

Телетайп — что такое?

Телетайп — это устаревшее устройство, которое использовалось для передачи текстовых сообщений на расстоянии с помощью электрических сигналов. Он возник в начале 20 века и стал важным средством коммуникации до появления интернета и современных технологий.

Принцип работы телетайпа был схож с пишущей машинкой, но с возможностью отправлять и принимать текст через проводные линии (телеграфные сети) или радиосигналы. Сообщения набирались на клавиатуре, а на другом конце провода устройство печатало их на бумаге.

Телетайп наиболее широко использовался в международных торговых коммуникациях в период с 1930-х до 1970-х годов. В это время он стал основным средством обмена информацией в банковском деле, торговле, авиакомпаниях и новостных агентствах. Благодаря скорости передачи и возможности пересылать сообщения на большие расстояния, телетайп был ключевым инструментом для бизнес-коммуникаций до появления факсимильных аппаратов и электронных систем.

Для идентификации пользователя использовался уникальный номер телетайпа, также называемый «телетайпным кодом» или «адресом», который присваивался каждому аппарату. Этот номер использовался для точной маршрутизации сообщений, что позволяло отправителю передавать текст в нужный пункт назначения, где сообщение автоматически распечатывалось на телетайпе получателя. Выдачей и координацией этих номеров занимались телекоммуникационные компании и государственные телеграфные агентства. Они поддерживали централизованную систему распределения номеров для обеспечения точной маршрутизации сообщений и предотвращения дублирования номеров в глобальной сети телетайпов.

Автор комментария: ExC.

6. Комментарий ЮрЛит 1994

Текст комментария опубликован в издательстве «Юридическая литература» в 1994 году.

Для ст. 13 комментарий подготовил М. Г. Розенберг.

Стр. 42

Статья 13 является важным разъяснением положения Конвенции по вопросу формы как самих договоров, так и сообщений, связанных с их заключением, изменением, исполнением и прекращением. Она соответствует сложившейся практике международной торговли.

В силу этой статьи требование о письменной форме признается соблюденным и в случае, когда соответствующее сообщение сделано по телеграфу или телетайпу.

Указание в статье «для целей Конвенции» означает, что она охватывает и случаи, когда обязательность соблюдения письменной формы установлена соглашением сторон или национальным правом, применимым к договору, который регулируется Конвенцией, на основании коллизионной нормы. Но ст. 13 не применяется, если национальное право устанавливает специальные требования к определенного рода документам, например к консульским сертификатам.

Поскольку в ст. 13 не указаны иные виды сообщений, сделанных средствами электрической или электронной связи (например, по факсу или электронной почтой), следует сделать вывод, что по смыслу Конвенции они не относятся к письменным сообщениям. Следовательно, требование о соблюдении письменной формы сообщения считается выполненным, если оно направлено письмом, по телеграфу или телетайпу. Неясно, могут ли стороны отступить в договоре от этих предписаний Конвенции. С одной стороны, все статьи Конвенции, кроме ст. 12, являются в силу ст. 6 диспозитивными. С другой стороны, ст. 13 служит целям обеспечения единообразного понимания содержащихся в Конвенции определений. Поэтому вряд ли было бы целее о-

Стр. 43

образным предоставлять сторонам договора право отступать от нее. Кроме того, необходимо иметь в виду, что, когда обязательность соблюдения письменной формы вытекает из норм национального права, этими нормами (а не Конвенцией) определяются и требования к ее соблюдению. Между тем ст. 13 не содержит никаких ограничений в использовании сообщений в любой форме (в том числе и по факсу), когда применимы положения ст. 11.

В зарубежных комментариях высказано мнение, что эта статья смягчает требования ст. 12, признавая, что письменный документ может и не иметь подписи лица, сделавшего соответствующее сообщение. Представляется, что эти соображения недостаточно точны. Действительно, на тексте телеграммы или сообщения по телетайпу отсутствует подпись лица, давшего телеграмму или сделавшего сообщение. Однако презюмируется, что такая подпись или подписи имеются. Если в тексте отправленной телеграммы или сообщения по телетайпу отсутствуют надлежащие подписи, это может служить основанием для того, чтобы оспорить юридическую действительность такой телеграммы или сообщения. В арбитражной практике такие случаи встречались неоднократно.

Как отмечалось в комментарии к ст. 4, Конвенция не касается, вопросов представительства и последствий нарушений, допущенных при его осуществлении. Соответственно, в ней нет каких-либо требований к порядку подписания договоров. Он определяется национальным законодательством каждого из партнеров и соответствующими уставами (положениями), на основании которых действуют партнеры. Применительно к праву, действующему на территории Российской Федерации, в этой связи возникают сложные вопросы, которые необходимо разъяснить.

Основы 1961 г. (ст. 125), как и ГК (ст. 565), устанавливали, что порядок подписания внешнеторговых сделок, совершаемых советскими организациями, независимо от места совершения этих сделок, как и их форма, определяются законодательством Союза ССР. Его несоблюдение влечет за собой недействительность сделок (ст. 14 Основ, ст. 45 ГК). По этому вопросу действовало упоминавшееся выше постановление Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122. Оно предусматривало, что внешнеторговые сделки советских организаций подписывают от их имени два лица, имеющие на то право по должности или уполномоченные надлежаще выданными доверенностями. В практике неоднократно встречались случаи несоблюдения установленного порядка подписания внешнеторговых сделок. В последнее время, когда существенно расширился круг субъектов внешнеэкономической деятельности, число таких нарушений значительно возросло. При установлении подобных нарушений в арбитражной практике контракты, заключаемые от имени российских предприятий, в точном соответствии с законом признавались недействительными с момента их совершения (ст. 59 ГК), даже если в дальнейшем их подтвердили уполномоченные лица. Такое последующее подтверждение могло рассматриваться лишь как заключение контракта с даты подтверждения, если другая сторона соглашалась признать контракт заключенным в это время. С введением в действие на территории России Основ 1991 г. подход к решению этого вопроса изменяется. В отличие от ранее действовавшего законодательства Основы 1991 г. не содержат указаний ни о необходимости соблюдения особого порядка подписания внешнеэкономических сделок, пи о недействительности таких сделок при нарушении установленного порядка их подписания. Он сохранился лишь применительно к нарушению формы

Стр. 44

внешнеэкономических сделок (о чем упоминалось в комментарии к ст. 12). В связи с этим возможны разные подходы. Первый из них состоит в том, что внесенные в Основы гражданского законодательства изменения следует понимать как отмену ранее установленного порядка подписания внешнеторговых сделок и последствий его несоблюдения. Соответственно сам этот порядок не должен рассматриваться в качестве обязательного требования законодательства, действующего в России, а может применяться лишь в случаях, когда это предусмотрено учредительными документами соответствующего российского участника внешнеэкономических сделок. Второй подход заключается в том, что порядок подписания внешнеторговых сделок, предусмотренный постановлением Совета Министров СССР от 14 февраля 1978 г. № 122, продолжает действовать впредь до его официальной отмены. Что же касается последствий его нарушения, то при отсутствии специальных правил необходимо руководствоваться общими. Согласно п. 4 ст. 28 Основ сделка, совершаемая от имени другого лица лицом, не уполномоченным на совершение сделки, или с превышением полномочия, считается действительной с момейта ее совершения, если она впоследствии одобрена представляемым. Таким образом, несоблюдение установленного порядка может быть устранено принятием соответствующих мер, что необходимо учитывать в практической деятельности. Не вызывает сомнений, что по этому вопросу, имеющему большое практическое значение, необходимы разъяснения компетентных органов.

Действующие на территорий России с 3 августа 1992 г. Основы 1991 г. (п. 2 ст. 58) применительно к договору под письменной формой признают наряду с составлением одного подписанного сторонами документа также обмен письмами, телетайпограммами, телеграммами, телефонограммами и т.п., подписанными стороной, которая их посылает.

ОУП СЭВ (п. 1 § 4), ОУП СССР-КНДР (п. 2 § 1), ОУП СЭВ-Финляндия (п. 17.3,1) и ОУП СССР-СФРЮ (п. 1 § 3) решают этот вопрос так же, как и Конвенция. И ОУП СССР-КНР (п. 2 § 53) допускают возможность заключения контракта, его изменение или дополнение путем обмена телеграммами или сообщениями по телетайпу. Однако ОУП устанавливают, что они обязательно должны подтверждаться письмами. В практических целях во избежание недоразумений это необходимо иметь в виду.

7. Commentary by Schlechtriem

См. комментарий к ст. 11.

8. Commentary by Enderlein/Maskow

Systematized text

Commentary

1. This rule, without any doubt, refers to cases where the Convention itself relates to the written form, e.g. in Article 29, paragraph 2. It seems to be appropriate, however, to invoke it also when interpreting a writing requirement under national law (Article 12, page 2). Although the use of the Convention for such interpretation of the national law leads to a strange entanglement of the two, it may be considered as covered by the introductory part of this Article for it refers to an interpretation of the national law to the extent to which it is to be applied as an exception within the substantive scope of application of the Convention. The definition given here of the written form is valid also for a contractually agreed written form.

By contrast, it seems to us to go too far to turn this rule as Schlechtriem does (32 fol) generally into a „uniform objective standard for form requirements“. When the national law to be invoked as an exception prescribes further-reaching form requirements than mere writing (authentication, e.g. at consulates; certification, affixing of seal or stamp), those will certainly not be removed by Article 13. The rule includes machine-readable data carriers for being regarded as „writing“. They certainly exist objectively and independently of the parties and are durable, thus meeting essential criteria for writing requirements to be substantiated. There are, however, concerns in regard to the recognizability of the content of their declaration by the other party which speak against recognizing them as written form. Similar considerations are relevant as they were made in respect of languages (Art. 8, page 3.2.). We, therefore, believe that machine-readable data carriers can be considered as indications of intention in the meaning of the CISG only if their content is recognizable to the addressee. In that case they also constitute written declarations or communications.

The Factoring Convention adopted in 1988 already considers further possibilities formulating: „notice in writing includes, but is not limited to telegrams, telex and any other telecommunication capable of being reproduced in tangible form“ (Art. 1, paragraph 4, subpara. (b)) This refers in the first place to telefax and does not address the special problems of recognizability of machine-readable data carriers. It is said furthermore and expressly in the Factoring Convention that a notice in writing need not be signed, but must identify the person by whom or in whose name it is given (Art. 1, paragraph 4, subpara. (a)). A signature by a machine would, for instance, be sufficient. It seems to us that in the light of the discussion at the diplomatic conference (O.R., 269), Article 13 can also be interpreted in this sense, as Rajski (BB, 129) already does, even without reference to the Factoring Convention. [page 76]

We can, however, not agree with his view expressed in the same place that telegram and telex are less strong evidence than the traditional written form. This does, in our view, not depend on the category of document, but rather on such factors as the processing remarks, the role it has played in commercial intercourse between the parties, like reference to it, etc. [page 77]

Go to Table of Abbreviations || Go to Explanation of Abbreviated Bibliographic References

Go to entire contents of Enderlein & Maskow text

Part II

FORMATION OF THE CONTRACT

Introductory remarks

While the 1964 Hague Conventions dealt separately with the formation and the terms of international sales contracts, the CISG integrates both, thus avoiding parallel provisions as well as problems related to the mutual reference with regard to the interpretation of the Conventions (Schlechtriem, 34). As suggested, in particular by Scandinavian States, Parts II and III became independent to a certain extent so that they can be ratified separately (Art. 92).

From among the States that are parties to the CISG, only Denmark, Finland, Norway and Sweden have made use so far of the reservation under Article 92. In the case of a contract between parties from Germany and a Scandinavian State, Part II would be applied by German courts only under the preconditions of Article 1, paragraph 1, letter (b), if German law were applied generally. Article 1, paragraph 1, subpara. (a) would not be taken into account because the Scandinavian States are not parties to the Convention with regard to Part II.

Part II sums up the most important provisions for the formation of a contract. However, other parts as well contain provisions which are relevant for the formation of a contract. This refers, in particular, to Article 4 and Articles 6 to 13. From Article 7, for instance, it can be inferred that in the case of problems related to interpretation, particularly concerning probable gap-filling, domestic law must not be applied immediately.

Part II is structured in such a way that Articles 14 to 17 deal with the offer, Articles 18 to 22 with the acceptance of the offer, Article 23 with the moment of the conclusion of the contract and Article 24 with questions of definition.

The rule underlying the formation of a contract is a compromise between States Parties having different legal traditions. The main controversy referred to the question of whether a contract should be formed with the dispatch or receipt of the statement of acceptance. Here the continental European thinking based on Roman legal traditions has prevailed, in which the receipt of the statement of acceptance is the prerequisite for the formation of a contract. Whereas, the Anglo-American doctrine found its way into the Convention through the general possibility to revoke the offer. [page 81]

Other essential points of discussion referred to the determinability of the price and the relationship between Articles 14 and 55; the formation of a contract outside the traditional scheme of offer and acceptance, and, finally, the inclusion of the general business conditions (battle of forms). As regards the latter questions, no generally acceptable solutions could be found.

The rules under Part II of the CISG are based largely on the Uniform Law on the Formation of Contracts for the International Sale of Goods concerning movable goods (ULF) and, compared to the latter, constitute an improvement with regard to a number of issues. To leave room for other considerations, a comparison with the ULF (c. Rehbinder/Freiburg) will be omitted in this commentary. It will have to be taken into consideration, however, that courts of those countries which were parties to the Hague Conventions will resort to decisions regarding the ULF when it comes to interpreting the CISG insofar as the old rules were retained (see the excellent compilation by Schlechtriem/Magnus).

Obviously, there have been no major practical differences with regard to the formation of a contract for there are not many relevant judgements (Rehbinder/Freiburg, 150). Schlechtriem (Kaufrecht, 46) points to the „noticeable discrepancy between the efforts made by scientists to cope with supposed problems, on the one hand, and questions which, on the other hand, turned out to be relevant for practical purposes because of the number of court decisions that have become necessary.“

The ruling concerning the formation of a contract under Part II of the CISG is aimed at the formation of sales contracts, but it does not specifically relate to sales in its entirety. A large number of existing provisions could also be applied to the formation of other international commercial contracts. Insofar, Part II could form the „core of a unified general contract law“ (c. Hoffmann/Lausanne, 79). Also a study group of UNIDROIT, which deals with the drafting of general contractual rules, used Part II of the CISG as the foundation for their work (c. PICC). [page 82]

9. Решения — CISG.info

Для статьи 13 найдено три решения.

Смотреть выборку по ссылке.

10. Сборник UNCITRAL

ЮНСИТРАЛ консолидирует судебно-арбитражную практику (в рамках базы данных «Прецедентное право по текстам ЮНСИТРАЛ» — ППТЮ), анализирует ее (в формате Выдержек из дел — ABSTRACTS) и обобщает посредством публикации Сборников по прецедентному праву, касающемуся Венской конвенции 1980 г.:

При составлении Сборника принято использовать инструменты анализа и обобщения судебно-арбитражной практики:

11. Иные обзоры практики

12. Библиография

Расширенная библиография находится по этой ссылке.

13. Поиск по тексту Конвенции