Ст. 8. Заявления или поведение сторон — толкование


22	1)	Для целей настоящей Конвенции заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение. For the purposes of this Convention statements made by and other conduct of a party are to be interpreted according to his intent where the other party knew or could not have been unaware what that intent was. Для мети цієї Конвенції заяви чи інша поведінка сторони тлумачаться згідно з її наміром, якщо інша сторона знала або не могла не знати, який був цей намір. Für die Zwecke dieses Übereinkommens sind Erklärungen und das sonstige Verhalten einer Partei nach deren Willen auszulegen, wenn die andere Partei diesen Willen kannte oder darüber nicht in Unkenntnis sein konnte. [7: 1] Для целей настоящей Конвенции указания и другое поведение какой-либо стороны толкуются в соответствии с ее намерением, при условии что другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение.	Для целей настоящей Конвенции заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение. For the purposes of this Convention statements made by and other conduct of a party are to be interpreted according to his intent where the other party knew or could not have been unaware what that intent was. Для мети цієї Конвенції заяви чи інша поведінка сторони тлумачаться згідно з її наміром, якщо інша сторона знала або не могла не знати, який був цей намір. Für die Zwecke dieses Übereinkommens sind Erklärungen und das sonstige Verhalten einer Partei nach deren Willen auszulegen, wenn die andere Partei diesen Willen kannte oder darüber nicht in Unkenntnis sein konnte. [7: 1] Для целей настоящей Конвенции указания и другое поведение какой-либо стороны толкуются в соответствии с ее намерением, при условии что другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение.

23	2)	Если предыдущий пункт не применим, то заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с тем пониманием, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах. If the preceding paragraph is not applicable, statements made by and other conduct of a party are to be interpreted according to the understanding that a reasonable person of the same kind as the other party would have had in the same circumstances. Якщо попередній пункт незастосовний, то заява чи інша поведінка сторони тлумачаться згідно з тим розумінням, яке мала б розумна особа, котра виступає в тій самій якості, що й інша сторона за аналогічних обставин. Ist Absatz 1 nicht anwendbar, so sind Erklärungen und das sonstige Verhalten einer Partei so auszulegen, wie eine vernünftige Person der gleichen Art wie die andere Partei sie unter den gleichen Umständen aufgefaßt hätte. [7: 2] Если предыдущий пункт не применим, то указания и другое поведение стороны толкуются с тем пониманием, которое имело бы в подобных обстоятельствах разумное лицо.	Если предыдущий пункт не применим, то заявления и иное поведение стороны толкуются в соответствии с тем пониманием, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах. If the preceding paragraph is not applicable, statements made by and other conduct of a party are to be interpreted according to the understanding that a reasonable person of the same kind as the other party would have had in the same circumstances. Якщо попередній пункт незастосовний, то заява чи інша поведінка сторони тлумачаться згідно з тим розумінням, яке мала б розумна особа, котра виступає в тій самій якості, що й інша сторона за аналогічних обставин. Ist Absatz 1 nicht anwendbar, so sind Erklärungen und das sonstige Verhalten einer Partei so auszulegen, wie eine vernünftige Person der gleichen Art wie die andere Partei sie unter den gleichen Umständen aufgefaßt hätte. [7: 2] Если предыдущий пункт не применим, то указания и другое поведение стороны толкуются с тем пониманием, которое имело бы в подобных обстоятельствах разумное лицо.

24	3)	При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон. In determining the intent of a party or the understanding a reasonable person would have had, due consideration is to be given to all relevant circumstances of the case including the negotiations, any practices which the parties have established between themselves, usages and any subsequent conduct of the parties. При визначенні наміру сторони чи розуміння, яке мала б розумна особа, необхідно враховувати всі відповідні обставини, включаючи переговори, будь-яку практику, яку сторони встановили у своїх відносинах, звичаї і будь-яку наступну поведінку сторін. Um den Willen einer Partei oder die Auffassung festzustellen, die eine vernünftige Person gehabt hätte, sind alle erheblichen Umstände zu berücksichtigen, insbesondere die Verhandlungen zwischen den Parteien, die zwischen ihnen entstandenen Gepflogenheiten, die Gebräche und das spätere Verhalten der Parteien. [7: 3] При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо в подобных обстоятельствах, необходимо должным образом учитывать все соответствующие обстоятельства данного случая, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили между собой, обычаи и любое последующее поведение сторон.	При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон. In determining the intent of a party or the understanding a reasonable person would have had, due consideration is to be given to all relevant circumstances of the case including the negotiations, any practices which the parties have established between themselves, usages and any subsequent conduct of the parties. При визначенні наміру сторони чи розуміння, яке мала б розумна особа, необхідно враховувати всі відповідні обставини, включаючи переговори, будь-яку практику, яку сторони встановили у своїх відносинах, звичаї і будь-яку наступну поведінку сторін. Um den Willen einer Partei oder die Auffassung festzustellen, die eine vernünftige Person gehabt hätte, sind alle erheblichen Umstände zu berücksichtigen, insbesondere die Verhandlungen zwischen den Parteien, die zwischen ihnen entstandenen Gepflogenheiten, die Gebräche und das spätere Verhalten der Parteien. [7: 3] При определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо в подобных обстоятельствах, необходимо должным образом учитывать все соответствующие обстоятельства данного случая, включая переговоры, любую практику, которую стороны установили между собой, обычаи и любое последующее поведение сторон.

Содержание постатейных материалов для ст. 8:

1. Гаагские конвенции и подготовительные материалы

Венская конвенция ООН 1980 года — это результат деятельности по унификации права международной купли-продажи протяженностью в несколько десятилетий (см. история Конвенции). Обращение к подготовительным текстам следует считать неотъемлемой частью толкования Конвенции. Это тем более верно при условии, что Конвенция практически не допускает возможности толковать ее положения с учетом смысла и содержания какого-либо национального права (автономное толкование — см. ст. 7). В том числе и поэтому авторы Конвенции старались использовать при работе над ее текстом нейтральный терминологический аппарат и лексические формулировки, лишенные каких-либо отсылок и заимствований из права той или иной страны.

Для понимания смысла отдельных положений Конвенции мы рекомендуем последовательно обращаться к:

Так, действующей редакции статьи 8 предшествовали следующие тексты из состава ранее принятых единообразных законов (ULIS/ULFC) и/или подготовительных материалов (проектов), где в обозначении проектов название города соответствует месту проведения сессии UNCITRAL или заседания Рабочей группы, а цифра — году):

В ходе дипломатической конференции в Вене обсуждение статьи 8 состоялось:

2. Комментарий Секретариата — 1979 г.

На 11-ой сессии UNCITRAL, которая проходила в Нью-Йорке с 30 мая по 16 июня 1978 года, был согласован и утвержден окончательный вариант проекта Конвенции. В специальной литературе он получил краткое название «Нью-Йорк 1978» (документ A/33/17 — п. 28). Проект объединял как положения о порядке заключения договоров международной купли-продажи, так и предписания, регулирующие материальную сторону таких договоров. К этому проекту Секретариат по просьбе ЮНСИТРАЛ (см. документ A/33/17, п. 27) подготовил комментарий. Текст проекта, указанный комментарий к нему, а также проект заключительных положений будущей Конвенции были направлены правительствам иностранных государств и заинтересованным международным организациям для комментариев и предложений, с тем чтобы в последующем учесть полученные замечания и рекомендации при обсуждении проекта в ходе дипломатической конференции.

Важно: при работе с Комментарием Секретариата необходимо учитывать, что его текст был составлен для проекта Конвенции и он не может считаться комментарием текста Конвенции в окончательной редакции, принятой в ходе дипломатической конференции в Вене в 1980 г. Кроме того, Комментарий не носит обязательный характер.

Текст проекта воспроизводится здесь согласно документу A/CONF.97/5 (Часть I), текст комментария — так, как он опубликован в документе A/CONF.97/5 (Часть II).

1. В статье 7, касающейся толкования, предусматриваются правила, которые должны соблюдаться при толковании значения любого указания или другого поведения какой-либо стороны, подпадающей под сферу применения настоящей Конвенции. Толкование указаний или поведения какой-либо стороны может быть необходимым для определения того, был ли заключен договор, выяснения значения договора, или значения направленного извещения, или другого действия какой-либо стороны в ходе исполнения договора или в отношении его прекращения.

2. В статье 7 закрепляются правила, которые должны применяться для толкования односторонних действий каждой стороны, т. е. сообщений, касающихся предложенного договора, оферты, акцепта, извещений и т. д. Тем не менее статья 7 может применяться также для толкования «договора», когда договор представляет собой единый документ. Теоретически в настоящей Конвенции такой единый договор рассматривается в качестве проявления оферты или акцепта. В связи с этим для определения того, был ли заключен договор, а также для целей толкования договора считается, что договор является результатом двух односторонних актов.

Содержание норм о толковании

3. Поскольку в статье 7 закрепляются нормы, регулирующие порядок толкования односторонних актов каждой стороны, она не основывается на общем намерении сторон в качестве средства толкования этих односторонних актов. Однако в статье 7 (1) признается, что другая сторона зачастую знает и не могла не знать о намерении стороны, которая сделала указание или ведет себя соответствующим образом. В таких ситуациях этот смысл следует вкладывать в такое указание или поведение.

4. Статья 7 (1) не применима, если сторона, давшая указание или ведущая себя соответствующим образом, не имела намерения в отношении рассматриваемого вопроса или если другая сторона не знала и не могла знать, каким было это намерение. В таком случае в статье 7 (2) предусматривается, что указание и другое поведение стороны толкуется в соответствии с тем пониманием, которое имело бы в подобных обстоятельствах разумное лицо.

5. При определении намерения какой-либо стороны или намерения, которое имело бы в подобных обстоятельствах какое-либо разумное лицо, необходимо прежде всего изучить фактически использованные выражения или фактическое поведение. Однако такого рода исследование не должно ограничиваться этими выражениями или поведением, даже если они, как представляется, дают ясный ответ на данный вопрос. Здравый смысл подсказывает, что любое лицо может что-нибудь скрыть или сделать ошибку. Вот почему процесс толкования, предусмотренный в настоящей статье, должен использоваться для установления подлинного содержания сообщения. Если, например, какая-либо сторона предлагает продать определенное количество товаров за 50000 швейцарских франков и очевидно, что оферент имел в виду 500 тыс. швейцарских франков, а адресат оферты знал или не мог не знать об этом, то условие оферты, касающееся цены, должно толковаться как 500 тыс. швейцарских франков.

6. Для того чтобы выйти за пределы очевидного значения выражений или поведения сторон, в статье 7 (3) указывается, что «необходимо должным образом учитывать все соответствующие обстоятельства данного случая». Затем в ней перечисляются некоторые, однако далеко не все, обстоятельства случая, которые должны быть приняты во внимание. Они включают в себя переговоры, любую практику, которую стороны установили между собой, обычаи и любое последующее поведение сторон.

3. Комментарий к ст. 8 — CISG.info

Толкование заявлений и поведения сторон осуществляется в соответствии с данной статьей только если они подпадают под сферу действия Конвенции в целом (см. п. (a) ст. 4 Конвенции), то есть относятся к заключению договора купли-продажи и вытекающим из него правам и обязательствам продавца и покупателя (см. решение Верховного суда Австрии от 24 апреля 1997). Речь идет не только об оферте (ст. 14 Конвенции), акцепте (ст. 18 Конвенции) и связанными с ними действиями, но также и о действиях по исполнению и расторжению договора (см. мнение Эндерляйна/Маскоу).

Настоящая статья применима к толкованию не только односторонних действий, но и договора в целом, если он заключен в единый документ (см. UNCITRAL Digest of case law on the United Nations Convention on the International Sales of Goods, A/CN.9/SER.C/DIGEST/CISG/8, пара. 3).

Конвенция в некоторых случаях прямо предписывает необходимость совершения стороной заявления (см. ст. 26 Конвенции о заявлении о расторжении). В иных случаях, в том числе, когда это прямо предусмотрено соответствующими статьями, должно толковаться любое поведение стороны (см. ст. 18, ст. 29, ст. 71 Конвенции).

Преобладающим фактором для толкования является само субъективное намерение стороны в том случае, если другая сторона знала или не могла его не знать. При соблюдении одного из этих условий, субъективное намерение стороны должно быть изучено судом даже в том случае, если оно не было закреплено (см. решение Федерального апелляционного суда 11 округа США). Бремя доказывания существования указанных условий лежит на стороне, которая на них опирается (см. UNCITRAL Digest of case law on the United Nations Convention on the International Sales of Goods, A/CN.9/SER.C/DIGEST/CISG/8, пара. 5).

Субъективное намерение стороны должно, тем не менее, быть выражено вовне, в противном случае, оно не учитывается (см. решение Земельного суда Гамбурга).

При этом субъективный критерий может быть применен либо в случае установившейся практики во взаимоотношениях сторон, либо в случае предельной ясности сделанных заявлений. В противном случае применению подлежит объективный критерий (см. решение МТП No. 8324/1995).

В некоторых случаях Конвенцией установлена презумпция толкования намерений сторон (см. п. 2 ст. 9, п. 3 ст. 48, ст. 55 Конвенции), которая, впрочем, может быть ими опровергнута (см. мнение Эндерляйна/Маскоу).

[4] Соотношение субъективного и объективного критериев

Согласно тексту настоящей статьи, суд должен сначала попытаться применить субъективный критерий толкования. На практике, в связи с трудностью установления истинных намерений сторон, в подавляющем большинстве случаев будет применен именно объективный критерий (см. решение Федерального апелляционного суда 11 округа США; мнение Хоннолда, Uniform Law for International Sales under the 1980 United Nations Convention, para. 107).

В случае, когда действительное намерение одной стороны не должно было быть известно другой стороне и не является таковым, учитывается мнение, которое имело бы разумное лицо того же типа при аналогичных обстоятельствах. Это мнение определяется судом в том числе с учетом рода деятельности лица; страны, где расположено его коммерческое предприятие; стандартных форм договоров, применимых в этой стране (см. решение Верховного суда Германии; мнение Эндерляйна/Маскоу).

Помимо этих обстоятельств, при толковании намерений сторон должен учитываться также принцип добросовестности, установленный ст. 7 Конвенции (см. решение Торгового суда Цюриха).

Особый вопрос применимость переговоров сторон для толкования вызывает в странах общего права, где действует общий принцип, по которому заключение договора препятствует ссылке на ранее достигнутые договоренности ("parol evidence rule"). Тем не менее, хотя один из судов в США установил применимость этого принципа и для споров по Конвенции (см. решение Федерального апелляционного суда пятого округа), последующие решения, в том числе и судов США, однозначно указывают на невозможность его применения (см. напр. решение Федерального апелляционного суда одиннадцатого округа; решения окружных судов Мичигана, Иллинойса).

Правила, относящиеся к обычаям и практике сторон установлены ст. 9 Конвенции.

Последующее поведение сторон служит установлению намерения сторон на момент совершения заявления (см. Дайджест судебной практики ЮНСИТРАЛ, параграф 20). Если сторона своим поведением указывает на определенное понимание договора, то она не может в будущем делать заявление об обратном (см. мнение Эндерляйна/Маскоу).

4. Комментарий ЮрЛит

Текст комментария Венской конвенции, опубликованный в издательстве «Юридическая литература» в 1994 году.

Для ст. 8 комментарий составил: М.Г. Розенберг.

1. Значение правил, содержащихся в этой статье, обусловлено тем, что в коммерческой практике стороны далеко не всегда полно и четко формулируют свои заявления как при заключении договора, так и в процессе его исполнения. Нередко проблемы возникают из-за того, что поведение той или иной стороны можно толковать по-разному. Поскольку содержание договора определяется соответствующими действиями сторон (тем, как они формулировали его условия), возникают трудности и при толковании условий заключенного договора. Так, встречаются споры по поводу действительного содержания договора в целом либо отдельных его условий, смысла включенных в него обозначений, понятий и выражений, а также по поводу целей, которые стороны имели в виду в момент заключения договора. Недостаточная четкость может, например, выражаться в несогласованности отдельных положений договора, включенных в разные разделы или даже в один раздел, в применении к однородным по содержанию явлениям неодинаковых терминологических обозначений, в наличии в договоре без соответствующих пояснений торговых терминов, которые на практике толкуются неоднозначно. Иногда необходимость уточнить смысл и содержание принятых сторонами обязательств возникает в ходе переписки сторон при исполнении договора. Случаются недоразумения по поводу различного представления о соотношении условий первоначально заключенного договора и согласованных впоследствии изменений и дополнений к нему.

Роль этих правил при применении Конвенции предопределяется, в част-

1) Статья 6 допускает почти полную автономию воли сторон (см. комментарий к ней). Поэтому нередко возникает необходимость определить, хотела ли сторона (стороны) отступить от положений Конвенции или изменить ее действие. Тем самым устанавливаются пределы действия положений Конвенции.

2) Правовые последствия в ряде положений Конвенции прямо связаны с оценкой степени определенности (ясности) заявления или иного поведения стороны (например, п. 1 ст. 14 и п. 1 ст. 18), обоснованности понимания стороной сложившейся ситуации (например, п. 1 ст. 71 и п. 1 ст. 72), истолкованием представления стороны в момент заключения договора о возможных последствиях его нарушения (например, ст.ст. 25 и 74, п. 1 ст. 79).

3) Конвенцией предусматривается обмен между сторонами различного рода извещениями и сообщениями, и для того, чтобы по ним сделать вывод о намерениях сторон, необходимы четкие правила. К таким положениям Конвенции, в частности, относятся ст.ст. 26, 29, 39, 43, 48, 68, 71, 72, 79, 88.

Статья 8 охватывает следующие аспекты взаимоотношений сторон:

а) следует ли из заявления или иного поведения соответствующих сторон, что они заключили договор;

б) каков смысл соответствующего заявления и иного поведения стороны, имевших место после заключения договора;

в) каково содержание условий заключенного договора.

В литературе (См., в частности: Официальные отчеты. С. 21, а также: Fагnswогth, in Bianca-Bonell Commentary. P. 101; Enderlein//Maskow Commentary. P.63.) отмечено, что, хотя в этих правилах и указано, что они регулируют вопросы толкования заявлений и иного поведения одной стороны, они применимы и к случаю, когда договор оформляется в виде единого документа, согласованного и подписанного совместно: подписи сторон на документе рассматриваются как заявление каждой из них в смысле пп. 1 и 2 ст. 8. Встречаются и иные мнения. Согласно одному из них (См.: Ноnnо1d J. Op. cit. P. 163.), к договору, заключенному в виде единого документа, применим п. 2 ст. 8 лишь в случае, когда текст документа готовила одна сторона, а другая его акцептовала. Когда же обе стороны участвовали в подготовке документа, п. 2 неприменим, а толкование такого документа подчиняется общим правилам п. 3 этой статьи. Согласно другому (См.: Сталев Ж. Указ. соч. С. 22.), ст. 8 применима к толкованию односторонних заявлений (или других действий), но не самого договора. Представляется, что при любом подходе ст. 8 применима по аналогии и к толкованию договора, заключенного в виде единого документа, что соответствует общему правилу о применении Конвенции (см. комментарий к п. 2 ст. 7). Иначе будет действовать правило, согласно которому при толковании такого договора должны использоваться нормы национального права, применимого к нему (см. там же).

2. Согласно ст. 8, если известно действительное общее намерение сторон, не возникает необходимости в ее применении (См.: Ежегодник. Т. IX. 1978. С. 75, а также: Farnswогth. Op. cit. P. 96.). Если все-таки эта статья применяется, то должно учитываться намерение стороны в момент заявления или иного поведения, а не в момент спора о том, как следует его толковать.

3. В силу п. 1 ст. 8 при толковании заявления или иного поведения применяется субъективный критерий–выявляется намерение лица, совершившего соответствующие действия. Однако решающее значение придается не тому, что сторона имела в виду, а тому, знала ли или не могла ли не знать другая сторона, каково было это намерение. Таким образом, известность (распознаваемость) для другой стороны заявления или иного поведения первой стороны является критерием, свидетельствующим о совпадении понимания обеих сторон. Соответственно этот пункт неприменим, если:

а) другая сторона не знала и не могла знать намерения первой стороны;

Как отмечали комментаторы (См., в частности: Ежегодник. Т. IX. 1978. С. 138.), это правило позволяет устранить явные ошибки путем установления действительного содержания заявления. Например, если сторона предлагает продать определенное количество товара за 50 тыС. швейцарских франков и, очевидно, что оферент имел в виду 500 тыС. швейцарских франков, а адресат оферты знал или не мог не знать этого, то условие оферты о цене должно толковаться как 500 тыС. швейцарских франков. Не исключен и вариант, что в результате применения этого пункта толкование заявления приведет к выводу, что между сторонами не состоялось соглашение о заключении договора. Например, стороны договорились о купле-продаже хлопка, который должен быть доставлен на судне определенного наименования из Бомбея очередным рейсом (См.: Ежегодник. Т. IX. 1978. С. 137.). Но ни одна из сторон не знала, что есть два судна под одним названием, отплывающие из Бомбея с промежутком в несколько месяцев. Продавец имел в виду судно, которое должно было отплыть в декабре, а покупатель–в октябре.

Бремя доказывания того, что другая сторона знала и/или не могла не знать его намерения, возлагается на лицо, заявление или поведение которого является предметом толкования (См.: Farnswогth. Op. cit. p. 98–99.).

4. Если субъективный критерий, предусмотренный в п. 1 ст. 8, неприменим, то в силу п. 2 этой статьи при толковании применяется объективный критерий–понимание, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах. Здесь в основу положен тот же принцип понимания разумного лица, а не намерения стороны, чье заявление или иное поведение толкуется. Однако необходимы некоторые уточнения. Во-первых, учитывается понимание разумного лица, т.е. лица, подход которого соответствует общепринятым критериям к разумности его поведения. Во-вторых, это понимание не вообще разумного лица, а такого, которое действует в том же качестве, что и другая сторона. Это означает, что должны учитываться, например, технические и коммерческие знания и опыт соответствующего лица. В частности, неодинаковыми будут требования, которые следует предъявлять к разумному лицу в случае, когда предложение сделано профессиональному коммерсанту, занимающемуся торговлей данным видом товара, и коммерсанту, ранее не имевшему опыта в данной области торговли. В-третьих, в каждом случае нужно учитывать конкретные обстоятельства. Ориентиром должно служить то понимание, которое имел бы разумный человек, не только находившийся в том же качестве, что и другая сторона, но обязательно и при аналогичных обстоятельствах.

5. При определении намерения стороны или намерения, которое имело бы разумное лицо, прежде всего необходимо, как отмечается в комментариях (См.: Ежегодник. Т. IX. 1978. С. 138; Официальные отчеты. С. 21.), изучить фактически использованные выражения или фактическое поведение. Однако этого может оказаться недостаточно для выявления действительного намерения стороны. Поэтому п. 3 ст. 8 содержит общее правило, обязывающее при определении намерения стороны или понимания, которое имело бы разумное лицо, учитывать все соответствующие обстоятельства. Приведен в нем и примерный перечень таких обстоятельств. К ним отнесены: переговоры, любая практика, которую стороны установили в своих взаимных отношениях, обычаи и любое последующее поведение сторон. Поскольку этот перечень носит примерный характер, допустим учет и других обстоятельств.

5.1. Сомнительно, чтобы по сделкам, которые должны совершаться только в письменной форме (см. комментарий к ст. 12), можно было использовать для установления действительного намерения стороны или содержания договора предшествующие устные переговоры и какие-либо подтверждающие их свидетельские показания. В этой связи, по-видимому, следует исходить из того, что оговорка, сделанная государством на основании ст.ст. 12 и 96, парализует в этой части действие п. 3 ст. 8. Однако не исключен и иной подход, поскольку ст. 12, как в ней указано, охватывает только положения ст.ст. 11, 29 и ч. II Конвенции. Кроме того, как отмечено в комментарии к ст. 12, имеются и иные подходы к толкованию ее содержания (См.: Ежегодник. Т. IX. 1978. С. 138.).

Если переговоры велись путем переписки (в частности, с использованием телеграфа или телетайпа), применимость п. 3 ст. 8 к сделкам, для которых установлена обязательная письменная форма, не вызывает сомнений.

5.2. О значении для отношений сторон практики, которую они установили в своих взаимных отношениях, и обычаев см. комментарий к ст. 9.

5.3. Если критерием толкования избрано любое последующее поведение сторон, необходимо учитывать следующее. Во-первых, исследовать это поведение можно только для выяснения намерения на момент, когда было сделано заявление или осуществлено иное действие, являющиеся предметом толкования. Во-вторых, последующее поведение само по себе не может означать.признания факта заключения договора, если заявление или иное поведение стороны, являющееся предметом толкования, не могли служить основанием для признания сделки заключенной, например, если в оферте не был обозначен товар либо предложение не выражало намерения оферента считать себя связанным в случае его акцепта (см. комментарий к ст. 14).

6. Необходим особый способ толкования, если договор содержит условие о том, что все предшествующие переговоры и переписка теряют силу. С одной стороны, в силу ст. 6 (см. комментарий к ней) приоритет должен быть отдан договорному условию. Оно означает, что все содержание договора интегрировано в его тексте (См.: Farnswогth. Op. cit. P. 102.). С другой стороны, такое договорное условие, по-видимому, действительно устраняет возможность использования при толковании договора предшествующих устных переговоров. Но вряд ли оно может препятствовать выяснению действительных намерений стороны (сторон) на основе письменных материалов, предшествовавших заключению договора, в той мере, в какой они не противоречат его условиям.

7. Основы 1991 г. (ст. 59) исходят из следующих принципов толкования договора судом, арбитражным судом или третейским судом:

1) Прежде всего принимается во внимание буквальное значение содержащихся в договоре выражений;

2) Если буквальный смысл какого-либо условия договора неясен, следует сопоставить это условие с другими условиями;

3) Если нельзя определить содержание договора с помощью указанных выше правил, нужно выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся, во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон. Перечень обстоятельств, которые принимаются во внимание при выяснении действительной общей волн сторон, в Основах не исчерпывающий.

Принципы Основ о толковании договора в случаях, когда отношения сторон регулируются этим нормативным актом применимы по аналогии и к толкованию волеизъявления сторон. Основанием служит ст. 10 ГПК РСФСР. В соответствии с этой статьей в случае отсутствия закона, регулирующего спорное отношение, суд применяет закон, который регулирует сходные отношения, а при отсутствии такого закона исходит из общих начал и смысла российского законодательства.

8. Вопросы толкования волеизъявления сторон не урегулированы в ОУП СЭВ. Нет в ОУП СЭВ и положений о толковании договора (О толковании договора внешнеторговой поставки по ОУП СЭВ см.: Розенберг М.Г. Толкование договора внешнеторговой поставки в рамках СЭВ//Материалы секции права ТПП СССР. Вып. 37. М, 1986. С. 3–14; Розенберг М.Г. Международное регулирование поставок в рамках СЭВ. С. 91–101.). Не нашли они отражение и в ОУП СССР–КНДР и ОУП СССР–СФРЮ.

В ОУП СССР–КНР (п. 3 § 53) и ОУП СЭВ–Финляндия (п. 2.4.2) есть только указания о возможности учета при толковании контракта для выяснения воли сторон предшествующей контракту переписки и других связанных с заключением контракта письменных материалов, не противоречащих условиям контракта.

9. Сложившаяся практика толкования договора во ВТАК (Арбитражном суде) в основном соответствует тем правилам толкования, которые содержатся в Венской конвенции и в Основах 1991 г. (Об этой практике см.: Р о з е н б ер г М.Г. Толкование договора в практике Внешнеторговой арбитражной комиссии при ТПП СССР// Внешняя торговля. 1981. Nr. 2. С. 40–46; Nr. 3. С. 37-44).

5. Судебные решения — CISG.info

Количество решений для статьи 8 Конвенции: 16.

6. Сборник ЮНСИТРАЛ на русском языке

ЮНСИТРАЛ консолидирует судебную практику (в рамках базы данных «Прецедентное право по текстам ЮНСИТРАЛ» — ППТЮ), анализирует ее (в формате Выдержек из дел — ABSTRACTS) и обобщает посредством публикации Сборников по прецедентному праву, касающемуся Венской конвенции 1980 г.:

При составлении Сборника принято использовать инструменты анализа и обобщения судебной практики:

7. Иные обзоры судебной практики

8. Библиография

Аксенов А.Г., Обычаи, применяемые к договору международной купли-продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ. В: Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, № 3-2. С. 22-29, 2014 — [296] — текст.
Байрамкулов А.К., Толкование договора в российском и зарубежном праве. М., 2016 — [522].
Байрамкулов А.К., Толкование договоров, подчиненных Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.. В: Вестник международного коммерческого арбитража, № 2(4). C. 83-107, 2011 — [447] — текст.
Грекова И.Л., Формуляр в международном гражданском и коммерческом обороте : автореф. дис. на соиск. учен. степ. кандидата юрид. наук : специальность 12.00.03. Краснодар, 2007 — [703] — текст.
Грекова И.Л., Формуляр в международном гражданском и коммерческом обороте : дис. на соиск. учен. степ. кандидата юрид. наук : специальность 12.00.03. Краснодар, 2007 — [704].
Звеков В.П., Некоторые вопросы толкования международных коммерческих договоров и практика международного коммерческого арбитражного суда. В: Международный коммерческий арбитраж, № 2. С. 17-31, 2005 — [451] — текст.
Зыкин И.С., Венская конвенция 1980 г. и обычаи международного коммерческого оборота. В: Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров: К 10-летию ее применения в России. М. С. 23–26, 2001 — [580].
Канашевский В.А., Международный торговый обычай и его место в правовой системе Российской Федерации. В: Журнал российского права, № 18. С. 127-136, 2003 — [209].
Костикова А.В., Толкование юридических текстов и основные подходы к толкованию. В: Арбитражные споры, № 2, 2006 — [646].
Красноярова Н.И., Гармонизация норм Гражданского кодекса РФ о заключении и изменении внешнеэкономических договоров. В: Современное право, № 10. С. 60-63, 2010 — [275].
Михайлов Н.Н., Принципы в правовом регулировании международной купли-продажи товаров. В: Арбитражный и гражданский процесс , № 12. С. 44-47, 2011 — [142] — текст.
Муратова О.В., Практика рассмотрения преддоговорных споров, возникающих в международном коммерческом обороте. В: Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения, № 3. С. 82–97, 2019 — [698] — текст.
Розенберг М.Г., Венская конвенция 1980 г. в практике МКАС при ТПП РФ. В: Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров: К 10-летию ее применения в России. М. С. 27–30, 2001 — [581].
Семина П.В., Стандартные условия договоров в международном частном праве. В: Аллея науки, № 7. С. 805–815, 2018 — [691] — текст.
Хутте ван Х., Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров в арбитражной практике МТП. В: Международный коммерческий арбитраж, № 1. С. 106-123, 2006 — [452] — текст.
Чумак Д.А., Разграничение договора международной купли-продажи товаров от смежных договоров. в: Право и экономика, № 9, 2002 — [159].
Шипова А.В., Реализация принципа автономии воли при исполнении внешнеторговых обязательств. В: Государство и право в условиях глобализации: проблемы и перспективы: Материалы международной научно-практической конференции (22-23 апреля 2004г.). Ч. II. С. 187-192, 2004 — [498].

Ст. 8.

Толкование заявлений или иного поведения сторон