Ст. 4.	Предмет регулирования Конвенции

15		Настоящая Конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и те права и обязательства продавца и покупателя, которые возникают из такого договора. В частности, поскольку иное прямо не предусмотрено в Конвенции, она не касается: This Convention governs only the formation of the contract of sale and the rights and obligations of the seller and the buyer arising from such a contract. In particular, except as otherwise expressly provided in this Convention, it is not concerned with: Ця Конвенція регулює тільки укладення договорів купівлі-продажу та ті права й зобов'язання продавця і покупця, які випливають з такого договору. Зокрема, оскільки інше безпосередньо не передбачено Конвенцією, вона не стосується: Dieses Übereinkommen regelt ausschließlich den Abschluss des Kaufvertrages und die aus ihm erwachsenden Rechte und Pflichten des Verkäufers und des Käufers. Soweit in diesem Übereinkommen nicht ausdrücklich etwas anderes bestimmt ist, betrifft es insbesondere nicht Bu Antlaşma, sadece satım sözleşmesinin kurulmasını ve alıcı ile satıcının böylesi bir sözleşmeden doğan hak ve borçlarını düzenler. Antlaşmada aksine bir düzenleme bulunmadığı sürece, özellikle; [4] Настоящая Конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и те права и обязательства продавца и покупателя, которые вытекают из такого договора. В частности, поскольку иное прямо не предусмотрено в самой Конвенции, она не касается:	Настоящая Конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и те права и обязательства продавца и покупателя, которые возникают из такого договора. В частности, поскольку иное прямо не предусмотрено в Конвенции, она не касается: This Convention governs only the formation of the contract of sale and the rights and obligations of the seller and the buyer arising from such a contract. In particular, except as otherwise expressly provided in this Convention, it is not concerned with: Ця Конвенція регулює тільки укладення договорів купівлі-продажу та ті права й зобов'язання продавця і покупця, які випливають з такого договору. Зокрема, оскільки інше безпосередньо не передбачено Конвенцією, вона не стосується: Dieses Übereinkommen regelt ausschließlich den Abschluss des Kaufvertrages und die aus ihm erwachsenden Rechte und Pflichten des Verkäufers und des Käufers. Soweit in diesem Übereinkommen nicht ausdrücklich etwas anderes bestimmt ist, betrifft es insbesondere nicht Bu Antlaşma, sadece satım sözleşmesinin kurulmasını ve alıcı ile satıcının böylesi bir sözleşmeden doğan hak ve borçlarını düzenler. Antlaşmada aksine bir düzenleme bulunmadığı sürece, özellikle; [4] Настоящая Конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и те права и обязательства продавца и покупателя, которые вытекают из такого договора. В частности, поскольку иное прямо не предусмотрено в самой Конвенции, она не касается:
16	a)	действительности самого договора или каких-либо из его положений или любого обычая; the validity of the contract or of any of its provisions or of any usage; дійсності самого договору, чи яких-небудь його положень, чи будь-якого звичаю; die Gültigkeit des Vertrages oder einzelner Vertragsbestimmungen oder die Gültigkeit von Gebräuchen, sözleşmenin veya sözleşmenin hükümlerinin veya teamüllerin geçerliliği; [4: a] действительности договора или каких-либо из его положений или любого обычая;	действительности самого договора или каких-либо из его положений или любого обычая; the validity of the contract or of any of its provisions or of any usage; дійсності самого договору, чи яких-небудь його положень, чи будь-якого звичаю; die Gültigkeit des Vertrages oder einzelner Vertragsbestimmungen oder die Gültigkeit von Gebräuchen, sözleşmenin veya sözleşmenin hükümlerinin veya teamüllerin geçerliliği; [4: a] действительности договора или каких-либо из его положений или любого обычая;
17	b)	последствий, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар. the effect which the contract may have on the property in the goods sold. наслідків, які може мати договір щодо права власності на проданий товар. die Wirkungen, die der Vertrag auf das Eigentum an der verkauften Ware haben kann. sözleşmenin, satılan malların mülkiyeti üzerindeki olası etkileri düzenlenmemiştir. [4: b] последствий, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар.	последствий, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар. the effect which the contract may have on the property in the goods sold. наслідків, які може мати договір щодо права власності на проданий товар. die Wirkungen, die der Vertrag auf das Eigentum an der verkauften Ware haben kann. sözleşmenin, satılan malların mülkiyeti üzerindeki olası etkileri düzenlenmemiştir. [4: b] последствий, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар.
		Русский English Українська Deutsch Türkçe Проект 1978	Русский English Українська Deutsch Türkçe Проект 1978

Материалы для ст. 4
	1.	Структура, статистика
	2.	Подготовительные материалы
	3.	Комментарий Секретариата 1979
	4.	Руководство 2021
	5.	Комментарий CISG.info
	6.	Комментарий ЮрЛит 1994
	7.	Commentary by Schlechtriem
	8.	Commentary by Enderlein/Maskow
	9.	Решения — CISG.info
	10.	Сборник UNCITRAL
	11.	Иные обзоры практики
	12.	Библиография
	13.	Поиск по тексту Конвенции

1. Структура, статистика

Конвенция имеет в своем составе части, главы и разделы (перечисление здесь — от главного к частному). В структуре Документа статья 4 находится соответственно здесь:

Элемент	#	Ст.ст.		Название
Часть	I	1–13		Сфера применения и общие положения
Глава	I	1–6		Сфера применения
				Названия частей, глав и разделов являются официальными и указаны непосредственно в тексте Документа.

2. Подготовительные материалы

Венская конвенция ООН 1980 года — это результат деятельности по унификации права международной купли-продажи продолжительностью в несколько десятилетий (см. история Конвенции).

Обращение к подготовительным текстам следует считать неотъемлемой частью толкования Конвенции. Это тем более верно при условии, что Конвенция практически не допускает возможности толкования ее положений с учетом смысла и содержания какого-либо национального права (автономное толкование — см. ст. 7). В том числе и поэтому авторы Конвенции старались сформировать нейтральный терминологический аппарат, а также использовать лексические конструкции, лишенные каких-либо заимствований из права той или иной страны либо отсылок к нему (данное утверждение верно и тогда, когда текст Конвенции содержит грамматически тождественный термин).

Для понимания смысла отдельных положений Конвенции мы рекомендуем последовательно обращаться к:

текстам Единообразных законов, являющихся приложениями к Гаагским конвенциям 1964 года ULIS — ULFC,

проектам Конвенции разных лет,

комментарию Секретариата, а также

отчетам о заседаниях, состоявшихся в рамках Дипломатической конференции в Вене (пример выборки для статьи 79).

В отношении Гаагских конвенций необходимо сделать следующую оговорку: некоторые исследователи указывают на необоснованность привлечения текстов Единообразных законов 1964 года, а также опыта их толкования и применения для понимания Венской конвенции.

В ходе Дипломатической конференции в Вене обсуждение статьи 4 состоялось:

Орган Конференции		Заседание №№
Первый комитет		3, 35
Пленум		6

Первый комитет рассматривал ст.ст. 1–82 проекта Конвенции, а также проект статьи «Заявления, касающиеся заключения договоров в письменной форме». Возглавлял Комитет д-р Роланд Лёве (Австрия). Комитет осуществлял свою работу путем постатейного рассмотрения проекта Конвенции и поправок, представленных в ходе Конференции. Доклад Комитета имеет номер A/CONF.97/11.

3. Комментарий Секретариата 1979

Информация общего характера

Комментируемый текст

Комментарий

Статья 4 ограничивает сферу применения Конвенции, если в других статьях Конвенции не предусмотрено иное, регулированием заключения договора купли-продажи и прав и обязанностей продавца и покупателя, вытекающих из договора купли-продажи.

Действительность, подпункт а

Хотя в настоящей Конвенции не предусмотрено положений, явно регулирующих вопрос о действительности договора или любого обычая, в некоторых положениях может быть предусмотрена норма, которая будет противоречить нормам, касающимся действительности договоров национальных правовых систем. В случае коллизии права будет применяться норма настоящей Конвенции.

Единственной статьей, очевидно, допускающей возможность такого конфликта, является статья 10, в которой предусматривается, что не требуется, чтобы договор купли-продажи товаров заключался или подтверждался в письменной форме или подчинялся иным требованиям в отношении формы. В некоторых правовых системах требование о заключении определенных видов договоров купли-продажи товаров в письменной форме рассматривается в качестве вопроса, связанного с действительностью договора. Можно отметить, что в соответствии со статьей 11 и статьей X Договаривающееся государство, в законодательстве которого содержится требование о заключении или подтверждении договора купли-продажи в письменной форме, может сделать заявление о том, что, среди прочего, статья 10 не будет применяться, если любая из сторон официально зарегистрирована в Договаривающемся государстве, сделавшем такое заявление.

Переход права собственности, подпункт b

Из подпункта b ясно следует, что Конвенция не регулирует порядка перехода права собственности на проданные товары. В некоторых правовых системах право собственности переходит в момент заключения договора. В других правовых системах право собственности переходит позднее, например во время передачи товаров покупателю. Не было сочтено возможным и необходимым дать единое правило по этому вопросу, поскольку в настоящей Конвенции предусматриваются правила по нескольким вопросам, связанным, по крайней мере в отдельных правовых системах, с вопросом перехода права собственности: обязанность продавца передать товары, не являющиеся объектом права или притязания какого-либо третьего лица <1>; обязанность покупателя уплатить цену  <2>; переход риска утраты или повреждения товара <3>; обязанность обеспечить сохранность товара <4>.

Примечания:

Статьи 39 и 40.

Статья 49.

Статьи 78–82

Статьи 74–77

4. Руководство 2021

Какие вопросы регулируются КМКПТ?

Сноски:

ПМКД заполняют эту лакуну и содержат подробный свод положений относительно действительности договора, включая расторжение в результате заблуждения, обмана и угрозы, положение о существенном неравновесии, положение о противоправности и прямые правила о реституции в случае расторжения (см. ниже пункты 370–372).

текст ↑

5. Комментарий CISG.info

В доступе без ограничений — комментарий к статьям 7, 74.

6. Комментарий ЮрЛит 1994

Текст комментария опубликован в издательстве «Юридическая литература» в 1994 году.

Для ст. 4 комментарий подготовил М. Г. Розенберг.

Стр. 18

Статья 4 определяет круг проблем, которые охватывает Конвенция, когда сделка в соответствии со ст.ст. 1–3 подпадает под сферу ее действия. Перечень этих проблем (заключение договора купли-продажи, возникающие из него права и обязанности продавца и покупателя) уточняется путем указания вопросов, которых Конвенция не касается. Они прямо названы в ст. 4, которая, кроме того, содержит две важные оговорки. 5о-первых, не исключается возможность иного решения в самой Конвенции (это следует из формулы «поскольку иное прямо не предусмотрено в Конвенции»). Во-вторых, употребление выражения «в частности» означает, что перечень вопросов не имеет исчерпывающего характера (т.е. перечень примерный).

Поскольку Конвенция регулирует только заключение договора купли-продажи и возникающие из него права и обязанности сторон, она не охватывает ни взаимоотношения продавца с производителем, ни возможные претензии покупателя к производителю, допускаемые законодательством ряда стран, например, связанные с ответственностью за продукт (product liability) (См.: Honnold J. Op. cit. P. 111–114).

Стр. 19

Это может породить известные трудности, если договор был впоследствии признан недействительным, например, когда покупатель был введен в заблуждение продавцом в отношении предмета договора. Требования покупателя будут основываться на правах, которые возникают не из договора. Между тем, как справедливо отмечается в литературе (См.: Khoo. Ор. сit. Р. 48), если бы договор содержал условие об ответственности продавца за достоверность информации о товаре, требования покупателя основывались бы на договоре. Соответственно к ним применялись бы положения Конвенции, в частности, при определении объема этих требований.

Статья 4а Конвенции, которая исключает из сферы ее действия вопросы действительности договора или каких-либо из его положений, а также любого обычая, нуждается в разъяснении. Во-первых, ст.ст. 12 и 96 (см. комментарий к ним) прямо предусматривают возможность для государств сделать заявление о неприменении к договорам, одна из сторон которых имеет свое коммерческое предприятие в этом государстве, тех положений Конвенции, которые допускают совершение сделки в иной форме, чем письменная. Но в этих государствах, в частности в Российской Федерации, соблюдение письменной формы внешнеторговой сделки является условием признания ее действительности. Статья 12 Конвенции, устанавливая, что стороны договора не могут отступать от ее положений или изменять ее действие, тем самым решает и вопрос о недействительности договоров, заключенных в иной форме, чем письменная. Во-вторых, ст. 55 Конвенции допускает заключение договора без установления цены или порядка ее определения, если он заключен юридически действительным образом. В-третьих, в Конвенции не содержится общих требований к действительности договора и последствий признания его частично или полностью недействительным, которые обычно предусматриваются в национальном законодательстве. В частности, это вопросы, связанные с дееспособностью сторон, представительством, пороками воли при заключении договора (обман, заблуждение, ошибка и т.п.). По этим вопросам, которых Конвенция не касается, отношения сторон будут регулироваться нормами применимого национального права.

При решении вопроса о последствиях, которые может иметь договор в отношении права собственности на проданный товар (ст. 4 b), необходимо учитывать, что в Конвенции содержатся некоторые предписания. Так, в ст.ст. 41 и 42 установлена обязанность продавца передать покупателю товар, не обремененный правами или притязаниями третьих лиц, а ст.ст. 43 и 44 определяют последствия допущенного продавцом нарушения. Предусмотрены в Конвенции и некоторые правила, которые в.ряде национальных законодательств непосредственно связаны с переходом права собственности, например обязанность покупателя уплатить цену.

В Конвенцию сознательно не включили положения о моменте перехода права собственности, потому что он по-разному регулируется в национальных системах права (в момент заключения договора или в момент передачи товара) (См.: Сталев Ж. Указ. соч. С. 18; Khoo. Op. cit. Р. 46; Enderlein//Maskow, Commentary. P. 45–46) и достаточно сложно достичь единообразия в его решении. Из формулировки ст. 4 b ясно следует, что Конвенция не регулирует последствий перехода права собственности для третьих лиц.

Как видно из изложенного выше, ст. 4 дает основания для относительно широкого применения национального права и в случаях, когда договор купли-продажи регулируется Конвенцией. Действующее на территории Рос-

Стр. 20

-сийской Федерации законодательство содержит ответы на те вопросы, которых, как указано в ст. 4, Конвенция не касается. При применении российского права, если оно является надлежащим правом договора, необходимо руководствоваться постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы» (См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. Nr. 30. ст. 1800.) и от 3 марта 1993 г. «О некоторых вопросах применения законодательства Союза ССР на территории Российской Федерации» (См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. Nr. 11. ст. 393.). К тем правам и обязанностям, которые возникли после 3 августа 1992 г., должны применяться Основы 1991 г.

В арбитражной практике неоднократно возникал вопрос о недействительности внешнеторговых договоров и связанных с этим последствий, в частности в связи с нарушением норм советского законодательства о форме и порядке подписания внешнеторговых сделок (подробнее см. об этом в комментариях к ст.ст. 12 и 13). На основании ст. 45 ГК такие внешнеторговые сделки признавались недействительными. Вопрос о последствиях такого нарушения решался в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Ранее арбитраж руководствовался ст. 48 ГК о двусторонней реституции, но при этом учитывал экономическую целесообразность, связанную с особенностями внешнеторгового оборота. Если же обязательства по такой сделке были выполнены только одной стороной, ее требования о возврате исполненного квалифицировались как неосновательное обогащение и применялась ст. 473 ГК.

В Основах 1991 г. вопрос о недействительности сделок решен в ст. 30, а об обязательствах из неосновательного обогащения — в ст. 133.

ОУП СЭВ, ОУП СССР-КНДР, ОУП СССР-СФРЮ и ОУП СЭВ–Финляндия содержат соответствующие положения о действительности договора при условии совершения его в письменной форме. Какие-либо другие условия действительности договора, как и последствия его недействительности, в этих Общих условиях Не предусмотрены. Что касается момента перехода права собственности, то он определен в ОУП СЭВ, ОУП СССР-КНР и ОУП СССР-КНДР. Положения по этому вопросу отсутствуют в ОУП СССР-СФРЮ и ОУП СЭВ–Финляндия.

Если договор, к которому применимы соответствующие Общие условия поставок, в дальнейшем признается недействительным, возникают те же проблемы, что и при признании недействительным договора, отношения по которому регулирует Конвенция.

7. Commentary by Schlechtriem

F. Contract Validity and the Transfer of Title (Article 4)

Article 4, like ULIS Article 8, limits the Convention‚s sphere of application to the rules on formation of contract and the rights and obligations of the seller and the buyer arising from it (Article 4 sentence 1). This leaves to domestic law — the examples are expressly stated — both the effect of the contract on the transfer of title to the goods sold (Article 4(b)  [83a]) and the validity of the contract and any of its provisions (Article 4(a)), so long as the Convention‘s rules on the formation of the contract do not expressly apply. Therefore, domestic law still regulates such matters as the capacity to contract and the consequences of mistake, gross unfairness, unconscionability and fraud.[page 32]

Contracts are also considered invalid if the underlying sale is immoral or illegal and therefore void according to domestic law. [83b] Economic regulations such as export or import controls or consumer-protection laws which prohibit certain formulations may void contracts falling under the Convention. Thus, the buyer‚s right to revoke an instalment contract under German law can probably be „saved“ where the Convention covers an instalment sale, provided German law otherwise applies. The applicability of domestic law does not depend upon whether the invalidity occurs by operation of law, such as by judicial decision or government intervention, or by an act of a party, such as a declaration of avoidance. The courts can also adjust the content of a contract where domestic law voids only part of the contract and the court is permitted to fill the gap. This deference to domestic provisions regarding validity is only binding, however, as long as the Convention does not include express provisions to the contrary. „Expressly provided in Article 4“ should not be taken to mean only those of the Convention‘s provisions that expressly indicate a deviation from domestic law or the validity of an obligation despite the domestic prohibition. For example, despite the similar formulation in ULIS Article 8, the general view was that if the subject of the sale was non-existent at the time the contract was formed, the breach-of-contract provisions of the Uniform Law for International Sales would apply, and not domestic provisions which would nullify the contract, such as BGB § 306. [84] In my view, therefore, domestic laws which accord legal recourse in situations where a party errs about the goods to be delivered  [84a] or the solvency of the other party would not apply under the Convention because these problems are specifically and conclusively regulated by the Convention’s provisions on conformity of goods and anticipatory breach. [85]

Finally, domestic law still controls the validity of usages. The controversy over the binding effect of usages  [86] loses much of its practical importance by virtue of Article 4(a) which permits states to prohibit the recognition of international usages which conflict with domestic law. As in ULIS, a state and its courts can also refuse to recognize a usage on the grounds that the usage is contrary to its public policy. [87] It also follows from Article 4 sentence 1, that duties and liabilities which arise outside of the contract are not covered by the Convention.

Article 5 expressly states this principle for products liability questions concerning personal injuries from defective goods. [88] But one may also assume, from [page 33] the limitation by Article 4 sentence 1, that claims for damages caused intentionally or by fraud — regardless of whether they sound in contract or tort — are to be judged strictly according to domestic law, even though there is no provision corresponding to ULIS Article 89.

Footnotes:

A reservation of title does not, however, exclude the application of the Convention to the sales contract. See Winship, Scope at 1–24.

text ↑

If, however, domestic provisions use „indefinite concepts“ such as „unconscionable“ or „treuwidrig“, the contractual clause should be measured by CISG and not by domestic law. For example, a clause limiting recoverable damages to foreseeable losses is in accordance with the principle underlying Articles 74–76 and therefore valid, even if the standards under domestic law are stricter. See also Ziegel, Remedial Provisions at 9–38; Gonzales at 82.

text ↑

See von Caemmerer, Probleme at 121 et seq. 127; Dölle (Stoll) ULIS Article 74 §§ 51–52 (with references to comparable domestic rules on validability). As to the 1978 Draft Convention, see Secretariat‚s Commentary at 179 § 4 (seller‘s liability for goods already destroyed at the conclusion of the contract).

text ↑

Accord Honnold, Commentary § 240.

text ↑

See infra at VI.B.5, Vi.e.1.

text ↑

See infra at IV.C.

text ↑

See Dölle (Herber) Article 8 § 8 (with additional references).

text ↑

Discussed infra at III.G.

text ↑

8. Commentary by Enderlein/Maskow

Systematized text

Words and phrases, concepts

CISG and other legal relationships

substantive application of the CISG

terms which describe the substantive scope of application

rights and obligations of the seller and the buyer

validity of the contract

domestic rules on general business conditions

usage and non-validity

problems of title

Commentary

[CISG and other legal relationships]

Any legal relationship involves a host of legal relations so that it is covered in its entirety only by the respective national system of law. In the case of international legal relationships there are also other national legal systems and internationally agreed rules which are relevant. Since unification of law can only be achieved step by step there are inevitably problems of delimitation between unified and national law (Introductory remarks 2.3.). The Convention solves them, positively, in giving a definition of its scope of application so that the space left free can be covered by domestic law (or other conventions), and, negatively, in excluding certain aspects from its field of application.

The scope of application of the CISG is determined not only by the legal relations it involves, but also by the depth and comprehensiveness in which these relations are regulated (Maskow, Convention, 50).

As to the depth of regulation, i.e. the concreteness and detail with which the relations covered by the Convention are actually regulated, it is, in particular, Article 7, paragraph 2, which provides a general guideline. The first sentence of Article 4 covers the comprehensiveness of the regulation, i.e. the extent to which the problems falling under the substantive scope of application of the Convention are covered. [page 39]

[substantive scope of application of the CISG]

The substantive scope of application of the CISG is once again summarized and described in a general way in this place, using terms which have been explained more precisely in the preceding articles. It is basically pointed to what is indeed governed by the Convention, i.e. the content of Parts II and III. Those parts can also serve to flesh out what is understood by the conclusion of the contract of sale and the rights and obligations of its parties (Honnold, 96).

In accordance with the principle of an interpretation that is favourable to the Convention (Introductory remarks 2.3.), the terms used here should be broadly interpreted. Many of the aspects of a sales contract, which are mentioned separately in Article 12 of the Hague Convention on the Law Applicable to Contracts for the International Sale of Goods 1986 apart from the rights and obligations of the parties, according to the Convention clearly fall under those terms. This is true of the interpretation and performance of the contract, (subparas. (a) and (b)); the time from which the buyer has the right to the fruits and use of the goods and/or the risk passes to him, (subparas. (c) and (d)); the consequences of non-performance; and the different ways of expiration of obligations and the loss of rights after the expiration of a time-limit, (subparas. (f) and (g)). Concerning the voidness and ineffectiveness of the contract, (subpara. (h)), compare page 4.

Other problems covered by the contract’s statute in the meaning of the Hague Convention on the Law Applicable to Contracts for the International Sale of Goods 1986, namely the validity and effectiveness of reservation clauses on property and the limitation (Article 12, subpara. (e) and (g)), are not regulated by the CISG and therefore do not belong to the rights and obligations of the parties in the specific sense of Article 4.

[terms which describe the substantive scope of application]

The discussion in page 2 has already shown that the terms which describe the substantive scope of application of the Convention in a positive or negative manner have to be identified under the CISG and not under domestic law or other conventions. This problem is of specific relevance when it comes to finding out whether the CISG expressly provides otherwise, i.e. regulates specific aspects of a problem, which is generally excluded. It is quite obvious, however, that no express, even if anonymous, rejection of certain national concepts can be demanded (similarly Schlechtriem, 19) as is indeed known under the CISG (e.g. Article 45, paragraph 3 and Article 61, paragraph 3; but there are quite a number of other articles which at least can be seen in this light). It is sufficient that the CISG contains other options to settle the problem. Here the general principles under Article 7, paragraph 2, are insufficient. But when was such express provision made? Schlechtriem (19), in our view, is [page 40] basically right in believing that national law on validity will not apply when the CISG provides a functionally adequate solution to the problem which has been settled nationally by questioning the validity of the contract, e.g. no rescission in the case of error on the character of a person under domestic law (119 (2), German BGB), if the problem can be solved pursuant to Article 71 (Article 8, page 3.4.). Honnold (97) holds a similar view, but even goes beyond and believes that the crucial question is whether the domestic rule is invoked by the same operative facts that invoke a rule of the Convention. If this is the case, the domestic law is dispensed by the Convention. Practice must show whether or not such a far-reaching general formula will prove its worth. The idea should be supported nevertheless. Heiz („Validity of Contracts Under the United Nations Convention on Contracts for the International Sale of Goods, April 11, 1980, and Swiss Contract Law“, Vanderbilt Journal of Transnational Law, Volume 30, (1987), 639 fol) has explained on the basis of this argumentation that Article 24, paragraph 1, clause 4 OR in most cases would not apply apart from the Convention in regard to an important error on a fact which by the person who erred was considered as belonging to the very foundations of a contract. Thus he chose an example that is similar to the one Schlechtriem mentioned. As a result, the view could crystallize, with respect to error on the character, that the relevant national rules as a matter of principle should not be invoked apart from the CISG. According to the opposite view, at least under Austrian law, rescission of an error is to be judged by 871 fol Austrian ABGB if this is the applicable law, because according to the latter, lack of intention is equal to defect in validity. This is clearly voiced by Lessiak („Kaufrechtsabkommen und Irrtumsanfechtung“, Juristische Blätter 1989, p. 487 fol, as above p. 496).

When the CISG itself proceeds on the assumption that certain facts do not constitute a reason for nullifying a contract (although they do under domestic law) then this includes, in our view, an express and different provision (express does not explicitly mean direct). This refers, for instance, to contracts without agreement on price (Article 55, notes 1 and 2) or certain grounds for failure (Article 79, page 13.6.).

[rights and obligations of the seller and the buyer]

Apart from those mentioned in subparas. (a) and (b) there are many other problems which are relevant to sales contracts and which in part directly relate to the rights and obligations of the parties, which are not and/or not directly provided for. Those include agency (authority), limitation, calculation of periods (individual aspects are, however, provided in the CISG — e.g. in Article 20), plurality and change in Contracting Parties, claims for liquidated damages and the amount of interests. Domestic law is invoked to the [page 41] extent provided for in Article 7, paragraph 2. Also, unless conventions like the Limitation Convention (Part II) and, at a later date, the Agency Convention (Part IV) apply.

Another problem, which can only be mentioned briefly, here follows from the possible concurrence between claims that derive from the contract of sales law and those that fall under the law of torts.

Theoretically there is no doubt that in the context of sales contracts there can emerge rights under the law of torts which are not covered by the Convention and have, therefore, to be deduced from domestic law. Problems arise, however, in cases where the same fact may entail consequences both under the CISG and the domestic law of torts. This relates, in particular, to cases of product liability (Article 5). But the concurrence in regard to rights goes much further. This is also to be seen in connection with the broad term of breach of contract used in the Convention which is, in our view, expressed, above all, in Article 45, paragraph 1 and Article 61, paragraph 1 and not so much in Article 74 which does flesh out the consequences. We hold that in regard to this specific question (generally in page 2), the rules of the Convention should supersede domestic law. Schlechtriem (Borderline, 473 fol) makes an attempt to solve the problem by way of making a distinction between contractual and other interests with the contractual and their respective obligations being decided in accordance with the Convention. Since the qualification of the interests must not be characterized by domestic rules, they would have to be guided by the Convention. That is why we are afraid that not much will be gained by Schlechtriem’s attempts because in the long run they will lead back to the question of the rights and obligations of the seller and the buyer under the Convention. We believe that it is still too early to try to make the general principles more precise; first a consensus will have to be achieved in regard to the categories of main cases.

Insofar as the Convention is invoked it must, in our view, be applied as it is, i.e. it excludes claims under the domestic law of torts. We, therefore, cannot join Khoo (BB, 47) who believes that the Convention would not want to take away rights from the parties which they would otherwise have. The Convention very well replaces existing rights by certain other rights.

We do not consider as sufficient other provisions regarding the competence for tort claims (Schlechtriem apparently believes otherwise, Borderline 475) in order to justify application of domestic law in regard to that. It would also be extremely problematic to limit the consequences of such application by interpreting that law in the [page 42] light of the CISG because the recognized methods of interpretation will not yield sufficiently certain results in this context.

[validity of the contract]

Concerning the validity of contracts a distinction is made between formal and substantive validity. Formal validity may depend on keeping with provisions on form. The Convention provides for this so that domestic law will apply only in exceptional cases, namely when a reservation is made against the freedom of form (compare Articles 11, 12 and 29, page 2). Hence, this rule above all relates to the substantive validity of the contract. It is, however, pointed out that a distinction between provisions of validity as to substance and such relating to form can often be doubtful (Herber/Doralt, 41). In our view, obligations should be prevented from being re-introduced through the backdoor, by declaring certain form requirements to be substantive.

The validity of the contract in terms of substance depends on fulfillment of specific contract law provisions, which for instance could be aimed at fighting unfair behaviour that is contrary to normal commercial conduct (fraud, threat, profiteering). In this context, such situation should be mentioned where the rights and obligations of the parties are grossly imbalanced and where the contract is declared invalid by virtue of law for those and other reasons (e.g. impossibility of performance). By 1972 UNIDROIT had already submitted a draft convention on the validity of international sales contracts (ETUDE XVI/B, Doc. 22, U.D.P. 1972) which was examined in the process of preparing the CISG, but was not included (Enderlein, Ausarbeitung, 3 fol). As to the effects on validity it does not matter whether or not the relevant contracts are invalid by virtue of law or voidable (directly by the parties or the judge at the request of the parties) (Schlechtriem, 18 fol; Honnold, 97), nor does it matter whether invalidity is absolute or can be remedied by procuring a (governmental) approval. Validity or invalidity of a contract are governed by the applicable national law.

In regard to the contractual validity, the statute of the contract is applied in general, i.e. the law which under the decisive conflict-of-law rules (Introductory remarks 2.3., Article I, page 6.2. and Part IV of the Hague Convention on the Law Applicable to Contracts for the International Sale of Goods) governs contracts.

The substantive validity of international sales contracts can furthermore depend on norms of an economy-managing or economy-controlling character. In such case, each State will apply his own domestic rules without invoking conflict-of-law rules. This is also true of courts and arbitral tribunals (however with restrictions, above all in the case of international arbitral tribunals), provided that the relationship [page 43] to be judged is substantially related to the State in question. Other States, which are related in such a way, demand at the same time that their relevant rules be invoked. But apart from some provisions in conventions there is no general obligation to take foreign public prohibitions and permissions requirements into account. (On the overall problem, see Lando, International Encyclopedia, 112 fol).

The parties to the contract, however, have to consider the existence of those rules. Were they to not do so, the course of the transaction would slacken if the State which had prescribed the prohibitions or permissions requirements had a real influence on that process. Article 54 of the Convention is based on the same assumption.

The examples given for validity requirements should have made clear that, on the one hand, it was indeed not possible insofar to bring about broad unification and that, on the other, the States could not renounce the inclusion of a relevant reservation in regard to national law. Concerns are, therefore, not unfounded that those provisions could turn out to be the „black hole“ which shortens the scope of application of the CISG (Winship, Commentary, 636). Indications of that kind are already given in publications (examples in page 6.2.). This trend can be countered at present by scientific efforts at the international level which are aimed at a narrow interpretation of the possibility to declare void under domestic law specific clauses or usages (page 6.1.) and at a broad interpretation of other express provisions of the Convention (page 3), but against which Lessiak expresses himself (loc sit, page 3.1., p. 492 fol).

[domestic rules on general business conditions]

In regard to specific contract provisions, the same considerations apply as for the contract as a whole (page 5). In addition, the question should be asked how the contract in its entirety is to be treated when only some provisions are declared void. It has to be answered pursuant to domestic law.

There are legislative rules in a number of countries to prevent abuse of general business conditions. Those are, in part, limited to consumer sales. At least the British Unfair Contract Terms Act of 1977 to a large extent exempts international sales contracts. Insofar the problem is irrelevant. But other provisions of that kind relate completely or to a lesser degree to international sales contracts in the meaning of the Convention (regarding the legal situation in several countries see H. Rudolph/G. Neumann/P.-M. Petzow, Allgemeine Geschäftsbedingungen und Vertragsgestaltung, Berlin 1985, p. 31 fol). Herber (Doralt, 36) rightly pointed to the fact that the Contracting States‚ domestic law within the Convention‘s scope of application has to grant autonomy to conclude contracts unless [page 44] such protective provisions can be regarded as obstacles to the contract’s effectiveness. This presupposes, in our view, that the relevant provisions, whether they are part of specific legislative acts or of general contractual rules, can clearly be recognized as referring to the validity of the contract and do not have to be re-interpreted as such.

We also believe that the problem of to what extent of domestic law contradict the validity of specific contractual provisions, which from time to time is raised in publications (see also page 3 of Article 6), has to be solved in a similar way. While Winship („International Sales Contracts Under the 1980 Vienna Convention“, Uniform Commercial Code Journal, 1984/1, p. 66 fol) seems to understand „mandatory“ rules of law to be the international mandatory rules of the Lex fori in the meaning of Article 7, paragraph 2, ECE Convention 1980, Magnus (133) obviously sees this problem in a larger perspective. We hold that mandatory rules of domestic law should not be interpreted as contradicting the validity of specific contractual provisions in the meaning of the CISG (it appears that Thieffry, 383, believes the same, while Kahn, Caractéres, 399, leaves open the possibility of a broader interpretation of national law). This is unequivocal insofar as the CISG itself contains rules for this (page 3.1.). In regard to the area beyond, which is covered by the general principles of Article 7, paragraph 2, one should be very careful. Mandatory national rules should be invoked at most if they provide for the voidness of contrary stipulations not just implicitly. Typically, international mandatory norms are formulated clearly so that one can assume that they will prevail more often than normal mandatory rules of domestic law. Generally, there is still a large degree of uncertainty in this matter, but Hellner (Dubrovnik, 361) seems to be right in admitting that the unification of control in regard to standard terms of contract, that he would find desirable, might be very difficult to attain.

[usage and non-validity]

Basically, recognition of a specific conduct as usage and non-validity exclude each other. It is nonetheless possible that certain countries consider as void internationally recognized usages or such usages which are agreed between the parties.

[problems of title]

It is a fact that the Convention mentions problems of title in providing in Article 30 for the obligation of the seller to pass title in the goods, and also indirectly in Article 41, stipulating that the goods delivered have to be free from third party rights or claims (see furthermore Article 42). It is, however, up to the applicable domestic law to determine the time and conditions of such passing of title. [page 45]

These problems are extremely complex so that they could not be solved with the CISG. Even the attempt at regulating one partial problem, namely the protection of the bona fide purchaser of movable property by means of a uniform law whose draft had been prepared in the framework of UNIDROIT (UNIDROIT Yearbook, 1967–68, vol. 1, 222 fol), was not successful.

9. Решения — CISG.info

Для статьи 4 найдено 10 решений.

Смотреть выборку по ссылке.

10. Сборник UNCITRAL

ЮНСИТРАЛ консолидирует судебно-арбитражную практику (в рамках базы данных «Прецедентное право по текстам ЮНСИТРАЛ» — ППТЮ), анализирует ее (в формате Выдержек из дел — ABSTRACTS) и обобщает посредством публикации Сборников по прецедентному праву, касающемуся Венской конвенции 1980 г.:

При составлении Сборника принято использовать инструменты анализа и обобщения судебно-арбитражной практики:

11. Иные обзоры практики

12. Библиография

Расширенная библиография находится по этой ссылке.

13. Поиск по тексту Конвенции