CISG.info 78 —
текст решения

Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ

По материалам решения от 30.06.2006, № 81/2005

В этих абзацах упоминается Венская конвенция
(всего в тексте — восемь раз).

Клик по стрелке — переход к следующему фрагменту.

Иск был предъявлен швейцарской фирмой (покупатель) к российской организации (продавец) на основании контракта международной купли-продажи, заключенного сторонами 22 марта 2005 г. Истец просил арбитраж вынести решение о понуждении ответчика к выполнению обязательства по поставке товара на сумму, указанную в исковом заявлении.

Свое требование истец мотивировал тем, что им была произведена предоплата за товар, а ответчик товар не поставил на сумму, указанную в исковом заявлении.

В представленном отзыве ответчик иска не признал, выдвинув ряд возражений. Во-первых, истек срок действия контракта, на основании которого предъявлен иск. Во-вторых, в период действия этого контракта ответчиком обоснованно была приостановлена поставка. На основании ст. 359 ГК РФ ответчик осуществил удержание товара в связи с тем, что по другому контракту между этими же сторонами истец не в полном объеме произвел расчеты за товар. В-третьих, поскольку истцом было допущено существенное нарушение его обязательств по контракту, на основании которого предъявлен настоящий иск, ответчик от контракта правомерно отказался, в силу чего он не может быть понужден к выполнению обязательств по поставке. Об одностороннем отказе от контракта истец был уведомлен.

Истцом были представлены объяснения по отзыву ответчика, в которых он не согласился с возражениями ответчика. Истец утверждал, что им не было допущено нарушений условий контракта и, соответственно, у ответчика отсутствовали основания для отказа от контракта. Кроме того, им не было получено уведомления об отказе от контракта: лицо, которое расписалось в получении уведомление ответчика об отказе от контракта, на момент получения уведомления не являлось должностным лицом фирмы истца. Отмечалась истцом и необоснованность ссылки ответчика на применение им ст. 359 ГК РФ, на основании которой он произвел удержание товара.

В заседаниях арбитража представители истца участия не приняли. Представители ответчика в заседании арбитража высказали возражения по всем пунктам искового заявления и письменных объяснений истца.

Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.

1. Единоличный арбитр констатировал, что в п. 14 заключенного сторонами контракта стороны договорились о том, что «все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего контракта или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в МКАС при ТПП РФ в соответствии с его Регламентом в г. Москве в составе единоличного и запасного арбитров на русском языке».

Согласно ст. 1 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» данный Закон применяется к международному коммерческому арбитражу, если место арбитража находится на территории Российской Федерации. В международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей.

В соответствии с п. 2 Положения о МКАС, являющегося приложением № 1 к указанному Закону РФ «О международном коммерческом арбитраже», а также согласно п. 2 § 1 Регламента МКАС в МКАС при ТПП РФ могут передаваться споры из договорных отношений и иных гражданско-правовых отношений, возникающих при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон спора находится за границей. В соответствии с п. 3 § 1 Регламента МКАС рассматривает споры при наличии письменного соглашения между сторонами о передаче на его разрешение уже возникшего или могущего возникнуть спора.

Поскольку данный спор возник из внешнеэкономической сделки, стороны которой находятся в разных государствах (Швейцария и Российская Федерация), а также учитывая, что истец подал исковое заявление в МКАС, что со стороны ответчика не поступало никаких возражений относительно компетенции данного арбитража и что истец 16 мая 2006 г. направил пояснения на отзыв ответчика по существу иска, поэтому единоличный арбитр с учетом ст. 1, 7, 10 и 16 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и п. 5 § 1 Регламента МКАС признал наличие компетенции МКАС при ТПП РФ на разрешение данного спора.

2. Рассмотрев вопрос об отсутствии представителей истца в заседании 17 мая 2006 г., единоличный арбитр установил, что истец был надлежащим образом извещен о месте и времени слушания дела. Повестка о назначении слушания дела на 17 мая 2006 г. была своевременно и с соблюдением требований § 23 Регламента МКАС направлена истцу. От истца не поступило каких-либо ходатайств об отложении слушания дела.

Согласно п. 2 § 28 Регламента МКАС неявка стороны, надлежащим образом извещенной о времени и месте слушания дела, не препятствует разбирательству дела и вынесению решения, если только неявившаяся сторона не заявила в письменной форме ходатайство об отложении слушания дела по уважительной причине. Поскольку подобное ходатайство от истца к заседанию 17 мая 2006 г. не поступало, а ответчик настаивал на рассмотрении дела, единоличный арбитр счел возможным провести разбирательство в отсутствие представителя истца.

Ходатайство истца об отложении назначенного на 30 марта 2006 г. слушания дела в связи с болезнью его представителя и подготовкой дополнительных документов по данному делу было на основании § 36 Регламента МКАС удовлетворено, а слушание дела отложено на 17 мая 2006 г.

Таким образом, истцу были предоставлены предусмотренные Законом РФ «О международном коммерческом арбитраже» и Регламентом МКАС возможности для представительства и защиты своих интересов.

3. МКАС констатировал, что в соответствии со ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и п. 1 § 13 Регламента МКАС разрешает споры на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения — руководствуясь правом, определенным арбитражем в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми.

Руководствуясь принципом автономии воли сторон, предусмотренным в ст. 1210 ГК РФ, стороны в п. 14.3 контракта предусмотрели, что при разрешении спора будет применяться материальное право Российской Федерации, но если оно будет противоречить нормам международного права, то будет применяться Венская конвенция 1980 г.

Предприятия истца и ответчика находятся в странах — участницах Венской конвенции 1980 г. (Швейцария и Российская Федерация), поэтому они вправе реализовать предусмотренное в ст. 6Ст. 6. Исключение применения Конвенции сторонами. Конвенции право на исключение применения Конвенции либо отступление от любого из ее положений или изменение его действия. Стороны в п. 14.3 контракта договорились о применении материального права Российской Федерации, а затем Венской конвенции 1980 г.

Следовательно, при разрешении данного спора применимым является материальное право Российской Федерации, т.е. ГК РФ, а в случае противоречия положений ГК РФ Венской конвенции 1980 г. — правила данной Конвенции.

Применение тех или иных норм ГК РФ, как отмечается в работе профессора М.Г. Розенберга «Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров» (2-е изд. М.: Статут, 2004. С. 10–11), определяется видовой принадлежностью договора. Коль скоро конкретный контракт соответствует признакам договора поставки, предусмотренным ст. 506 ГК РФ, отношения сторон регулируются прежде всего правилами, содержащимися в § 3 гл. 30 («Поставка товаров»), а по вопросам, не решенным в этом параграфе, иначе — правилами § 1 той же главы («Общие положения о купле-продаже»). В порядке, предусмотренном п. 3 ст. 420 ГК РФ, к договору международной купли-продажи (поставки) применяются и общие положения ГК РФ об обязательствах.

О таком понимании свидетельствует обмен сторонами состязательными документами, в которых они ссылаются на соответствующие предписания ГК РФ, а затем на положения Венской конвенции 1980 г.

4. Относительно требования истца о понуждении ответчика поставить товар МКАС констатировал следующее.

4.1. По мнению истца, он надлежащим образом выполнил свои обязанности по контракту: в соответствии с п. 11.1 контракта перевел сумму в долларах США в качестве 100-процентной предоплаты за первый период поставки. Поскольку в указанном пункте контракта предусмотрена 100-процентная предоплата лишь за первый период поставки, у него возникло право на оплату товара в дальнейшем платежными поручениями. Поэтому ответчик обязан поставить товар на сумму, в отношении размера которой спор между сторонами отсутствует.

Как отмечал ответчик, первый период поставки по контракту — апрель — июнь 2005 г. В соответствии с заявкой истец просил в апреле поставить определенное количество товара. Он произвел предварительную оплату, сумма которой соответствует обязанности поставить примерно 1/3 от запрошенного в заявке количества. В соответствии со следующей заявкой истец просил поставить в мае 2005 г. количество товара, превышающее заявку на апрель в 1,66 раза. Инвойс ответчика на предоплату стоимости указанного товара истец не оплатил. Ему были предоставлены дополнительные сроки (до 6 мая 2005 г., до 3 июня 2005 г.).

Для разрешения возникшего между сторонами спора первостепенное значение имеет определение, были ли основания для признания нарушения договора существенным и правомерен ли отказ ответчика от контракта вследствие существенного его нарушения истцом.

Как следует из п. 2 ст. 450 ГК РФ, существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора; согласно п. 3 ст. 523 ГК РФ нарушение договора поставки покупателем предполагается существенным в случае неоднократного нарушения сроков оплаты товаров.

По мнению ответчика, такое нарушение имело место. По мнению истца, переписка о согласовании сторонами форм, сроков и порядка оплаты товара не может рассматриваться как нарушение договорных обязательств по оплате товара.

В контракте стороны предусмотрели следующий порядок его исполнения: вначале, согласно п. 6.4 контракта, покупатель обязан оплатить стоимость товара, поставляемого по условиям контракта, а согласно п. 11 контракта «осуществляется 100-процентная предоплата за первый период поставки согласно согласованному объему». Как следует из материалов дела, истец не осуществил указанную предоплату в полном объеме, в последующем ответчиком ему были предоставлены дополнительные сроки для осуществления предоплаты, в которые предоплата соответствующей части не была произведена.

Поскольку контрактом предусматривалась 100-процентная предоплата за первый период поставки и она не была осуществлена в срок, определенный контрактом, а затем в сроки, предложенные ответчиком, то можно признать, что согласованные сторонами сроки оплаты товара истцом соблюдены не были, т.е. имело место нарушение п. 3 ст. 523 ГК РФ.

Поскольку неоднократное нарушение сроков оплаты товара за первый период имело место, что не оспорено истцом, можно сделать вывод о том, что действительно со стороны истца имело место существенное нарушение контракта. Данный вывод может быть сделан также на основании ст. 25Ст. 25. Существенное нарушение. и 64Ст. 64. Право продавца расторгнуть договор. Венской конвенции 1980 г.

Механизм реализации права на односторонний отказ от исполнения договора поставки предусмотрен в п. 4 ст. 523 ГК РФ. Согласно данному пункту договор поставки считается измененным или расторгнутым с момента получения одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично, если иной срок расторжения или изменения договора не предусмотрен в уведомлении либо не определен соглашением сторон.

По мнению ответчика, изложенному в отзыве на исковое заявление от 19 января 2006 г., соответствующее извещение направлено им истцу в письме от 13 января 2006 г. Данное уведомление было получено истцом 18 января 2006 г. Расписался в уведомлении о получении исполнительный директор фирмы истца.

В пояснениях от 16 мая 2006 г. на отзыв ответчика истец обратил внимание, что до даты, проставленной на пояснениях, т.е. до 16 мая 2006 г., истец не получал от ответчика такого уведомления, а ответчик не указал в отзыве, когда и кем от имени истца получено уведомление ответчика об одностороннем отказе от исполнения контракта. Поэтому ответчик не вправе ссылаться на факт расторжения контракта. К пояснениям приложено решение № 2 единственного акционера фирмы истца от 30 сентября 2005 г. о снятии лица, расписавшегося в уведомлении о получении письма ответчика от 13 января 2006 г., с должности административного директора с 30 сентября 2005 г.

Для оценки того, соблюдены ли предусмотренные п. 4 ст. 523 ГК РФ предписания, а именно имело ли место получение истцом уведомления ответчика о прекращении действия контракта, и официальной позиции лица, расписавшегося в получении письма ответчика, в фирме истца, необходимо обратиться к представленным истцом при исковом заявлении учредительным документам истца: учредительному договору и уставу. Из приведенных документов следует, что компания истца создана тремя учредителями, одним из которых является то лицо, которое расписалось в получении письма ответчика от 13 января 2006 г. Данное лицо, как указано в доверенности от 8 июня 2004 г., заверенной нотариусом г. Женевы, является единоличным управляющим компании. В доверенности указано, что это лицо, действующее в качестве единоличного управляющего компании, заявляет о назначении другого лица директором (directeur), которому доверяется от имени и за счет компании (среди прочего) осуществлять куплю-продажу различных товаров, представлять компанию в органах юстиции, выступать в качестве истца или ответчика, осуществлять все процессуальные действия или все обеспечительные и исполнительные меры, обращаться в третейские суды, заключать мировые соглашения и предлагать кандидатуры арбитров. Действительно, исковое заявление истца и иные документы со стороны истца подписаны этим другим лицом с указанием должности «президент».

Представленное истцом решение № 2 от 30 сентября 2005 г. единственного акционера фирмы истца, в качестве которого указано лицо, подписавшее исковое заявление, составлено не на бланке фирмы истца, хотя пояснения, к которым приложено данное решение, составлены на бланке фирмы истца; неясно, в соответствии с какими учредительными документами фирмы истца принято решение о снятии лица, расписавшегося в получении письма ответчика от 13 января 2006 г., с должности административного директора, нотариально документ от 30 сентября 2005 г. не заверен.

При таких обстоятельствах единоличный арбитр полагает, что истцом не доказано путем представления достаточно убедительных доказательств, что лицо, получившее 18 января 2006 г. уведомление об отказе ответчика от контракта, не было на это уполномочено. Кроме того, представление такого документа лишь 16 мая 2006 г., в период слушания дела, не соответствует принципу добросовестности во взаимных отношениях сторон, который является основополагающим принципом ведения коммерческих операций как согласно Венской конвенции 1980 г., так и Принципам международных коммерческих договоров УНИДРУА. Поэтому можно сделать вывод о том, что уведомление об отказе ответчика от договора истцом получено.

Поскольку имело место правомерное в соответствии с предписаниями ГК РФ прекращение ответчиком контракта вследствие наличия существенного нарушения его истцом, действие контракта прекратилось.

4.2. Между сторонами имеются также разногласия относительно истечения срока действия договора. Срок действия договорных отношений между сторонами определен в п. 15.8 контракта следующим образом: его действие прекращается 31 декабря 2005 г., а в части платежей — до их полного завершения.

Согласно заключенному сторонами контракту продавец и покупатель приняли на себя обязательства, которые могут быть квалифицированы как встречные обязательства. Как предусмотрено ст. 328 ГК РФ, встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной. По контракту стороны предусмотрели следующий порядок исполнения: вначале, согласно п. 6.4 контракта, покупатель обязан оплатить стоимость товара, поставляемого по условиям контракта, а согласно п. 11 контракта, «осуществляется 100 % предоплата за первый период поставки согласно согласованному объему», а затем осуществляется поставка товара.

Как следует из обстоятельств дела и это не оспорено истцом, он не в полном объеме выполнил возложенные на него контрактом обязанности по предоплате товара. Последствием непредоставления обязанной стороной обусловленного договором исполнения обязательства, согласно п. 2 ст. 328 ГК РФ, является право стороны, на которой лежит встречное исполнение, приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от исполнения этого обязательства и потребовать возмещения убытков (что не является предметом настоящего иска). Поэтому у ответчика возникло право на приостановление исполнения.

Как следует из п. 15 контракта, стороны договорились, что «срок действия контракта — с даты подписания до 31 декабря 2005 г., а в части платежей — до полного их завершения». Поэтому на основании ст. 511 ГК РФ обязательство по поставке товара по истечении срока действия контракта у ответчика отсутствует.

4.3. Между сторонами имеются расхождения в оценке осуществленного ответчиком удержания товара по данному контракту в обеспечение обязательств истца по другому контракту.

В период действия данного контракта стороны обменялись проектами соглашения по урегулированию вопросов, связанных с взаиморасчетами и поставками товаров по этим двум контрактам. В проекте истца, датированном 1 июня 2005 г., говорится о зачете остатка средств от предоплаты за поставку товара по контракту, являющемуся предметом рассмотрения в настоящем деле, в счет задолженности за поставку другого товара по другому контракту и предлагаются меры по реализации взаиморасчетов. В проекте ответчика, датированном 31 мая 2005 г., говорится о зачете остатка средств от предоплаты за поставку товара в апреле 2005 г. по данному контракту в счет задолженности за поставку другого товара по другому контракту. Таким образом, обе стороны были согласны на урегулирование взаиморасчетов по двум контрактам, однако между ними существовали разногласия относительно способа их реализации.

Позиция ответчика по удержанию, изложенная в отзыве на исковое заявление от 19 января 2006 г. и в заседании МКАС 17 мая 2006 г., состоит в том, что он использовал предусмотренный ст. 359 ГК РФ способ обеспечения исполнения обязательств в виде удержания в связи с неисполнением истцом обязательств по другому контракту.

Истец не согласился с удержанием ответчиком на основании ст. 359 ГК РФ товара в качестве обеспечения исполнения обязательств в виде удержания в связи с неисполнением истцом обязательств по другому контракту на признанную истцом сумму его долга. Как указывается в пояснениях истца на отзыв ответчика от 16 мая 2006 г., из смысла положений ст. 359 ГК РФ следует, что удержание состоит в праве кредитора удерживать у него вещь, подлежащую передаче. Следовательно, предметом удержания может быть лишь конкретная вещь, которую возможно идентифицировать как подлежащую передаче именно должнику. Учитывая толкование термина «вещь» по ст. 128 ГК РФ и термина «продукция» по ст. 136 ГК РФ, истец полагает, что абстрактная продукция не может рассматриваться как вещь, подлежащая передаче должнику. В пояснениях указывается, что, возможно, по ст. 359 ГК РФ допустимо удержание фактически изготовленной кредитором продукции при наличии складской расписки с приложением сертификата, указания номера партии, даты изготовления, места хранения и других идентификационных реквизитов, но, во-первых, это утверждение не бесспорно, и, во-вторых, ответчик не ссылался на какие-либо документы, позволяющие идентифицировать удерживаемую продукцию как подлежащую передаче именно истцу.

Как отмечается в Комментарии к ГК РФ, части первой (отв. ред. проф. О.Н. Садиков. М.: Инфра-М, 2005), из общего правила (абз. 1 п. 1 и п. 3 ст. 359 ГК) вытекает, что удержание может быть использовано при одновременном наличии трех условий: во-первых, предметом удержания служит принадлежащая должнику вещь, которую кредитор обязан передать ему или указанному им лицу; во-вторых, удержанием обеспечивается обязательство, по которому должник обязан оплатить стоимость самой вещи или возместить связанные с этим издержки и другие убытки (например, по хранению вещи, содержанию животного и т.п.); в-третьих, обеспечиваемое удержанием обязательство не было исполнено должником в срок. В исключение из общего правила для случаев, когда стороны основного обязательства действовали как предприниматели, ограничение, относящееся к содержанию обязательства, обеспечиваемого удержанием, не действует. Следовательно, в отношениях между предпринимателями удержание может быть использовано для обеспечения любого обязательства, в том числе и не связанного с оплатой вещи, компенсацией издержек или возмещением иных убытков. Остальные условия удержания сохраняют свое значение. Комментируемая статья не содержит ограничений по предмету удержания; это означает допустимость удержания любой не изъятой из оборота вещи.

Следующий вопрос состоит в том, возможно ли удержание как право кредитора удерживать оказавшуюся у него вещь до погашения долга под угрозой превратить эту вещь в предмет залога по одному или по нескольким договорам. Ответ на данный вопрос зависит от толкования понятия «обязательство». Согласно п. 1 ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие. Структура обязательственного отношения состоит в том, что одному должнику противостоит один кредитор. В п. 2 данной статьи предусмотрено, что обязательства возникают, в частности, из договора, который представляет собой соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских правоотношений. Однако отсутствует ответ на вопрос, возможно ли наличие обязательства из двух и более договоров.

Поэтому с юридической точки зрения с учетом предписаний ГК РФ нельзя считать оправданным применение удержания товара по одному контракту в качестве обеспечения исполнения обязательства по другому контракту; однако с экономической точки зрения можно понять сложности взаимоотношений продавец — покупатель, которые связаны обязательствами по поставке товара (продавец) и по оплате товара (покупатель) по двум контрактам, по которым между ними ведутся переговоры об урегулировании порядка расчетов.

Учитывая изложенное, у ответчика отсутствует обязанность по поставке товара на сумму, заявленную истцом. Данный вывод соответствует предписаниям ст. 28Ст. 28. Решение об исполнении в натуре. Венской конвенции 1980 г., согласно которой суд не будет выносить решение об исполнении в натуре, кроме случаев, когда он сделал бы это на основании своего собственного закона в отношении аналогичных договоров купли-продажи, не регулируемых Конвенцией. Как явствует из приведенных предписаний ГК РФ, при наличии существенного нарушения договора поставки одной стороной у другой стороны возникает право на односторонний отказ от исполнения договора (ст. 523 ГК РФ).

5. В соответствии с п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах арбитражный сбор возлагается на истца, против которого вынесено решение. Поскольку дело рассматривалось единоличным арбитром, в соответствии с п. 1 § 4 указанного Положения арбитражный сбор уменьшается на 15 %, в связи с чем истцу должна быть возвращена излишне уплаченная сумма.