Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать.
Damages for breach of contract by one party consist of a sum equal to the loss, including loss of profit, suffered by the other party as a consequence of the breach. Such damages may not exceed the loss which the party in breach foresaw or ought to have foreseen at the time of the conclusion of the contract, in the light of the facts and matters of which he then knew or ought to have known, as a possible consequence of the breach of contract.
Збитки за порушення договору однією із сторін становлять суму, що дорівнює тій шкоді, включаючи упущену вигоду, якої зазнала інша сторона внаслідок порушення договору. Такі збитки не можуть перевищувати шкоди, яку сторона, що порушила договір, передбачала чи повинна була передбачати в момент укладення договору як можливий наслідок його порушення, враховуючи обставини, про які вона в той час знала чи повинна була знати.
Als Schadenersatz für die durch eine Partei begangene Vertragsverletzung ist der der anderen Partei infolge der Vertragsverletzung entstandene Verlust, einschliesslich des entgangenen Gewinns, zu ersetzen. Dieser Schadenersatz darf jedoch den Verlust nicht übersteigen, den die vertragsbrüchige Partei bei Vertragsabschluss als mögliche Folge der Vertragsverletzung vorausgesehen hat oder unter Berücksichtigung der Umstände, die sie kannte oder kennen musste, hätte voraussehen müssen.
Taraflardan birinin sözleşmeyi ihlâli halinde ödenecek tazminat, mahrum kalınan kâr dahil olmak üzere, ihlâlden dolayı diğer tarafın uğradığı zararın toplamına eşittir. Söz konusu tazminat, ihlâl eden tarafın sözleşmenin kurulması sırasında sözleşme ihlâlinin muhtemel sonucu olarak öngördüğü veya o tarihte bildiği veya bilmesi gerektiği veriler ışığında öngörmesi gerektiği zararı aşamaz.
[70] Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную ущербу, включая упущенную выгоду, понесенному другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора в свете обстоятельств и факторов, о которых она в то время знала или должна была знать как о возможных последствиях нарушения договора.
Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать.
Damages for breach of contract by one party consist of a sum equal to the loss, including loss of profit, suffered by the other party as a consequence of the breach. Such damages may not exceed the loss which the party in breach foresaw or ought to have foreseen at the time of the conclusion of the contract, in the light of the facts and matters of which he then knew or ought to have known, as a possible consequence of the breach of contract.
Збитки за порушення договору однією із сторін становлять суму, що дорівнює тій шкоді, включаючи упущену вигоду, якої зазнала інша сторона внаслідок порушення договору. Такі збитки не можуть перевищувати шкоди, яку сторона, що порушила договір, передбачала чи повинна була передбачати в момент укладення договору як можливий наслідок його порушення, враховуючи обставини, про які вона в той час знала чи повинна була знати.
Als Schadenersatz für die durch eine Partei begangene Vertragsverletzung ist der der anderen Partei infolge der Vertragsverletzung entstandene Verlust, einschliesslich des entgangenen Gewinns, zu ersetzen. Dieser Schadenersatz darf jedoch den Verlust nicht übersteigen, den die vertragsbrüchige Partei bei Vertragsabschluss als mögliche Folge der Vertragsverletzung vorausgesehen hat oder unter Berücksichtigung der Umstände, die sie kannte oder kennen musste, hätte voraussehen müssen.
Taraflardan birinin sözleşmeyi ihlâli halinde ödenecek tazminat, mahrum kalınan kâr dahil olmak üzere, ihlâlden dolayı diğer tarafın uğradığı zararın toplamına eşittir. Söz konusu tazminat, ihlâl eden tarafın sözleşmenin kurulması sırasında sözleşme ihlâlinin muhtemel sonucu olarak öngördüğü veya o tarihte bildiği veya bilmesi gerektiği veriler ışığında öngörmesi gerektiği zararı aşamaz.
[70] Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную ущербу, включая упущенную выгоду, понесенному другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора в свете обстоятельств и факторов, о которых она в то время знала или должна была знать как о возможных последствиях нарушения договора.
Конвенция имеет в своем составе части, главы и разделы (перечисление здесь — от главного к частному). В структуре Документа статья 74 находится соответственно здесь:
Венская конвенция ООН 1980 года — это результат деятельности по унификации права международной купли-продажи продолжительностью в несколько десятилетий (см. история Конвенции).
Обращение к подготовительным текстам следует считать неотъемлемой частью толкования Конвенции. Это тем более верно при условии, что Конвенция практически не допускает возможности толкования ее положений с учетом смысла и содержания какого-либо национального права (автономное толкование — см. ст. 7). В том числе и поэтому авторы Конвенции старались сформировать нейтральный терминологический аппарат, а также использовать лексические конструкции, лишенные каких-либо заимствований из права той или иной страны либо отсылок к нему (данное утверждение верно и тогда, когда текст Конвенции содержит грамматически тождественный термин).
Для понимания смысла отдельных положений Конвенции мы рекомендуем последовательно обращаться к:
текстам Единообразных законов, являющихся приложениями к Гаагским конвенциям 1964 года ULIS — ULFC,
проектам Конвенции разных лет,
комментарию Секретариата, а также
отчетам о заседаниях, состоявшихся в рамках Дипломатической конференции в Вене — систематизированная выборка для этой статьи.
В отношении Гаагских конвенций необходимо сделать следующую оговорку: некоторые исследователи указывают на необоснованность привлечения текстов Единообразных законов 1964 года, а также опыта их толкования и применения для понимания Венской конвенции.
Статье 74 в редакции, одобренной в ходе Дипломатической конференции, предшествовали следующие тексты из состава ранее принятых единообразных законов (ULIS / ULFC) и/или подготовительных материалов (проектов):
Название города в обозначении проекта соответствует месту проведения сессии UNCITRAL или заседания Рабочей группы, а цифра — году, в котором данное событие состоялось.
Первый комитет рассматривал ст.ст. 1–82 проекта Конвенции, а также проект статьи «Заявления, касающиеся заключения договоров в письменной форме». Возглавлял Комитет д-р Роланд Лёве (Австрия). Комитет осуществлял свою работу путем постатейного рассмотрения проекта Конвенции и поправок, представленных в ходе Конференции. Доклад Комитета имеет номер A/CONF.97/11.
3. Конференция в Вене — поправки
Ниже представлена информация о содержании поправок к статье 74 , а также ходе их обсуждении участниками Конференции в Вене в марте–апреле 1980 г.:
Систематизированная выборка — ст. 701β
Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют ...
За — 48; воздержались — 2. Против никто не голосовал.
Голосование состоялось на десятом Пленарном заседании 10.04.1980. Документ A/CONF.97/SR.10.
4. Комментарий Секретариата 1979
Информация общего характера
На одиннадцатой сессии ЮНСИТРАЛ, которая проходила в Нью-Йорке с 30 мая по 16 июня 1978 года, был согласован и утвержден окончательный вариант проекта Конвенции. В специальной литературе он получил краткое название «Нью-Йорк 1978» (документ A/33/17 — п. 28). Проект объединял как положения о порядке заключения договоров международной купли-продажи, так и предписания, регулирующие материальную сторону таких договоров.
К этому проекту Секретариат, во исполнение решения, принятого в ходе одиннадцатой сессии ЮНСИТРАЛ (см. документ A/33/17, п. 27), подготовил комментарий. Текст проекта, указанный комментарий к нему, а также проект заключительных положений будущей Конвенции были направлены правительствам иностранных государств и заинтересованным международным организациям для комментариев и предложений, с тем чтобы в последующем учесть полученные замечания и рекомендации при обсуждении проекта в ходе Дипломатической конференции.
Важно: при работе с Комментарием Секретариата следует учитывать то обстоятельство, что его текст был составлен для проекта Конвенции и он не может считаться комментарием текста Конвенции в действующей редакции. Комментарий не носит обязательный характер. Однако он до сих пор остается важным источником знаний для толкования отдельных положений Конвенции.
Текст проекта Конвенции воспроизводится здесь согласно документу A/CONF.97/5 (Часть I) с сохранением нумерации, предусмотренной проектом; текст комментария — так, как он опубликован в документе A/CONF.97/5 (Часть II).
Комментируемый текст
Статья 70.Общее правило исчисления размера убытков.
Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную ущербу, включая упущенную выгоду, понесенному другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора в свете обстоятельств и факторов, о которых она в то время знала или должна была знать как о возможных последствиях нарушения договора.
Комментарий
Статья 70 является вводной статьей раздела, содержащего правила о возмещении убытков в случае предъявления требования в соответствии со статьями 41 (1 b) или 57 (1 b) путем изложения основной нормы, касающейся исчисления размера таких убытков. Статьи 71 и 72 дополняют статью 70 путем изложения способов исчисления размера убытков в некоторых конкретных случаях расторжения договора. Статья 73 содержит правило об уменьшении ущерба, тогда как статья 65 устанавливает правила об освобождении от ответственности вследствие наличия препятствия исполнению обязательства.
Статья 70 устанавливает правило исчисления размера убытков всегда, когда статьи 71 и 72 неприменимы, и в той степени, в какой они неприменимы. Поэтому статья 70 применяется всегда, когда договор не был объявлен расторгнутым стороной, требующей возмещения убытков, независимо от того, мог ли он быть объявлен расторгнутым или нет. Она также применяется в случае, когда договор был расторгнут, однако нанесены убытки в дополнение к тем убыткам, размер которых может быть исчислен в соответствии со статьями 71 или 72.
Основные убытки
В статье 70 предусматривается положение о том, что пострадавшая сторона может взыскать в качестве убытков «сумму, равную ущербу, включая упущенную выгоду, понесенному... вследствие нарушения договора». Из этого положения ясно вытекает, что основной смысл иска о возмещении убытков заключается в том, чтобы поставить пострадавшую сторону в такое экономическое положение, в котором она оказалась бы, если бы договор был исполнен. Специальное указание на упущенную выгоду необходимо в связи с тем, что в некоторых правовых системах понятие «ущерб» само по себе не включает упущенной выгоды.
Поскольку статья 70 применима к требованиям о возмещении убытков как покупателя, так и продавца и эти требования могут вытекать из самых различных ситуаций, включая требования о возмещении убытков, предъявляемые одновременно с требованием, чтобы нарушившая сторона исполнила договор, или заявлением о расторжении договора, в статье 70 не приводится никаких конкретных правил, характеризующих надлежащий метод определения «ущерба.., понесенного... вследствие нарушения договора». Суд или арбитраж должны рассчитывать эту сумму убытков таким способом, который лучше всего подходит к данным обстоятельствам. В следующих пунктах рассматриваются две обычные ситуации, которые могут возникать в соответствии со статьей 70, и предлагаются средства исчисления «ущерба.., понесенного... вследствие нарушения договора».
Если нарушение договора покупателем произошло до того, как продавец произвел или приобрел товар, статья 70 дает право продавцу взыскивать выгоду, которую он получил бы по договору, плюс любые расходы, которые он понес в результате исполнения договора.
Пример 70 А: Договор предусматривает продажу за 50000 долларов фоб 100 станков, которые будут произведены продавцом. Покупатель расторг договор до начала изготовления станков. Если бы договор был исполнен, общие расходы продавца составили бы 45000 долларов, из которых 40000 являлись бы расходами, понесенными в результате только лишь существования данного договора (например, материалы, электроэнергия, персонал, нанятый в связи с договором или оплачиваемый за единицу продукции) и 5000 долларов представляли бы собой долю накладных расходов фирмы, приходящуюся на данный договор (стоимость взятого взаймы капитала, общие административные расходы, амортизация зданий и оборудование). Поскольку покупатель расторг договор, продавец не использовал 40000 долларов на расходы, которые были бы понесены в силу существования данного договора. Однако 5000 долларов накладных расходов, предусмотренных для данного договора, предназначались для расходов предприятия, которые не зависели от существования договора. Поэтому эти расходы не могут быть уменьшены, и, если продавец не заключил других договоров, предусматривающих использование всех его производительных мощностей в течение данного периода, в результате нарушения договора покупателем продавец потерял 5000 долларов накладных расходов, которые он бы получил, если бы договор был исполнен. Таким образом, убытки, причитающиеся с покупателя, в данном призере составляют 10000 долларов.
Пример 70 В: Если до расторжения договора покупателем в примере 70 А продавец уже понес невозместимые потери в размере 15000 долларов в результате частичного исполнения договора, общие убытки будут равны 25000 долларов.
Пример 70 С: Если товар, произведенный в результате частичного исполнения договора в примере 70 В, может быть продан третьей стороне за 5000 долларов, то потери продавца сократятся до 20000 долларов.
В том случае если продавец поставляет, а покупатель приобретает дефектный товар (1), потери, понесенные покупателем, можно определить несколькими различными способами. Если покупатель в состоянии устранить дефект, то его потери часто будут равны стоимости ремонта. Если поставленные товары являются станками, то в потери покупателя могут быть также включены потери от снижения производства в период, когда станки не могли использоваться.
Если поставленный товар имел признанную стоимость, которая колебалась, то потери покупателя будут равны разности между стоимостью товара в его существующем виде и стоимостью, которую он бы имел, если бы его стоимость была такой, как предусмотрено договором (2). Поскольку данная формула предназначена для восстановления его экономического положения, в котором он находился бы, если бы договор был исполнен надлежащим образом, то договорная цена товара не учитывается при исчислении убытков. К сумме, исчисленной выше, можно прибавить дополнительные убытки, например, убытки, являющиеся результатом дополнительных расходов, понесенных из-за нарушения договора (3).
Пример 70 D: Контракт предусматривает продажу 100 тонн зерна за общую цену 50000 долларов фоб. При доставке зерно имело большую влажность, чем было предусмотрено договором, и в результате наличия этой влаги имело место некоторое ухудшение качества. Дополнительные расходы покупателя, связанные с сушкой зерна, составили 1500 долларов. Если бы качество зерна соответствовало договорному, его стоимость составляла бы 55000 долларов, но из-за порчи, причиненной влагой, стоимость зерна после сушки составила 51000 долларов.
Возможность предвидения
Принцип возмещения полного размера убытков, понесенных стороной, не нарушившей договора, ограничивается важной оговоркой. Убытки, которые могут быть возмещены стороной, не нарушившей договора, «не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора в свете обстоятельств и факторов, о которых она в то время знала или должна была знать как о возможных последствиях нарушения договора». Если бы во время заключения договора одна из сторон предвидела, что нарушение договора другой стороной причинит ей чрезвычайно большие убытки или убытки необычного характера, то она известила бы об этом другую сторону, если бы такие убытки действительно имели бы место, они могли бы быть возмещены. Такой принцип, исключающий возмещение убытков за непредвиденный ущерб, имеется в большинстве правовых систем.
В некоторых правовых системах ограничение убытков тем ущербом, «который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора», не может быть применено, если неисполнение договора вызвано обманом нарушившей стороны. В данной Конвенции, однако, такого правила нет.
Примечания:
Если доставка дефектных товаров представляет собой существенное нарушение договора, то покупатель может расторгнуть этот договор. В таком случае он будет определять размер своих убытков в соответствии со статьями 71 и 72 в той степени, в какой эти статьи применимы.
В статье 70 не содержится какого-либо указания в отношении времени и места, в котором следует определять размер «убытков» потерпевшей стороны. Предполагается, что это должно осуществляться в месте доставки продавцом товара и в соответствующий момент времени, например в момент доставки этого товара, в момент, когда покупатель узнал о несоответствии товара, или в момент, когда стало ясно, что несоответствие товара не может быть исправлено продавцом, согласно статьям 35, 42, 43 и 44, в зависимости от обстоятельств каждого случая.
Эти дополнительные элементы убытков покупателя часто будут ограничены требованием предвидения, рассматриваемым в пункте 8, ниже.
5. Руководство 2021
UNCITRAL HCCH UNIDROIT
Правовое руководство по единообразным документам в области международных коммерческих договоров с уделением особого внимания купле-продаже — ООН, 2021 —
Каким образом регулируются связанные с убытками вопросы согласно КМКПТ?
В случае нарушения договора самым важным средством правовой защиты, предусматриваемым КМКПТ, является на практике требование возместить убытки, и к этому средству правовой защиты могут обращаться как покупатель (пункт 1(b) статьи 45), так и продавец (пункт 1(b) статьи 61). Вопросы об исчислении убытков и о возможном применении освобождения от ответственности регулируются статьями 74–77 и 79–80. Предусматривается принцип полной компенсации, однако его действие ограничивается ущербом, который нарушившая договор сторона могла предвидеть в момент заключения договора (статья 74). При определении убытков нет необходимости доказывать вину нарушившей стороны. Будет достаточно представить доказательства о наличии причинной связи между поведением нарушившей стороны и причиненными убытками.
В то время как в статье 74 КМКПТ устанавливается общее правило об исчислении убытков, в статьях 75 и 76 предусматриваются соответствующие альтернативные методы. В статье 75 регулируются последствия совершенной взамен сделки. В результате нарушения договора потерпевший продавец может продать товар или потерпевший покупатель может перепродать товар разумным образом и в разумный срок после расторжения договора и может взыскать разницу между договорной ценой и ценой по совершенной взамен сделке. Согласно статье 76 убытки определяются с учетом текущей (или рыночной) цены на соответствующий товар. Текущая цена должна определяться на момент расторжения договора (пункт 1 статьи 76) и должна соответствовать цене, преобладающей в месте, куда должна была быть осуществлена поставка товара (пункт 2 статьи 76).
В статье 77 КМКПТ предусматривается, что сторона, ссылающаяся на нарушение договора, должна принять такие меры для уменьшения убытков. Несоблюдение этого обязательства может привести к тому, что неисполнившая сторона не будет нести ответственности за любой ущерб, который можно было бы избежать в случае соответствующих действий потерпевшей стороны.
Согласно принципу свободы договора (статья 6) стороны могут отойти от статей 74–77 и предусмотреть, что в случае неисполнения договора будет выплачена согласованная сумма. В самой КМКПТ не содержится конкретных положений, касающихся согласованных сумм, однако с учетом общих принципов, на которых она основана (пункт 2 статьи 7), любые положения о защите должника, предусмотренные применимым в ином случае правом или нормами права, базирующимися на таких понятиях, как разумность, чрезмерность или соразмерность, должны применяться в соответствии с международным стандартом. В этом контексте следует отметить, что на таких понятиях базируются статья 7.4.13 ПМКД и Единообразные правила, касающиеся договорных условий о согласованной сумме, причитающейся в случае неисполнения обязательства [67] (1983 год). Стороны, желающие сформулировать конкретные положения по этому вопросу, возможно, пожелают воспользоваться ими.
Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, тридцать восьмая сессия, Дополнение №17 (А/38/17), приложение I; см. также ниже пункты 400–405. Дополнительная информация о Единообразных правилах размещена на веб-сайте ЮНСИТРАЛ.
Убытки за нарушение договора [А] одной из сторон [B] составляют сумму [C], равную тому ущербу, включая упущенную выгоду [D], который понесен другой стороной вследствие нарушения договора [E]. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора [F] как возможное последствие его нарушения [G], учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать [H].
Комментарий
Общие положения
Статьи 45 (1)(b) и 61 (1)(b) Конвенции предусматривают, что покупатель или продавец, если обязательство перед ними нарушено их контрагентом, имеют право на возмещение убытков от такого нарушения, как предусмотрено статьями 74–77 Конвенции.
Статьи 74–77 Конвенции устанавливают правила возмещения убытков пострадавшей стороны:
статья 74 устанавливает общие правила компенсации убытков, применимые при любых нарушениях, как в случае расторжения договора, так и без него;
специальные статьи 75 и 76 Конвенции регулируют возмещение убытков при расторжении договора (и прямо указывают на применимость ст. 74 Конвенции в этом случае), а
статья 77 устанавливает обязательство принимать меры к уменьшению суммы убытков (mitigation of loss).
Предполагается, что в совокупности статьи 74–77 составляют целостную систему определения размера убытков потерпевшей стороны по Конвенции и исключают применение соответствующих норм национального права (CLOUT 345), хотя некоторые процессуальные нормы lex fori, к примеру, о допустимости доказательств (CLOUT 85), или о праве суда на разумное уменьшение убытков (CLOUT 1182) продолжают применяться.
Статья 74 базируется на двух фундаментальных принципах:
Принцип полной компенсации убытков, причиненных нарушением договора (Opinion No. 6, п. 1, см. также Комментарий к Opinion No. 6, п. 1.1).
Принцип строгой ответственности нарушителя (strict liability, ответственность без вины) — нарушитель обязательства несет ответственность за любые убытки, причиненные нарушением, независимо от его вины. Действие этого принципа уравновешивается (Комментарий к Opinion No. 6, п. 1.1):
требованием о предсказуемости ущерба (foreseeability, второе предложение ст. 74 Конвенции);
обязательством принять разумные меры к уменьшению ущерба (mitigation, ст. 77 Конвенции).
Соотношение с другими средствами защиты
В принципе, Конвенция не исключает одновременного применения нескольких средств защиты пострадавшей стороной (если только природа таких средств защиты не исключает их одновременного применения). Классический пример — иск о расторжении договора по ст. 64 (1) (или ст. 49 (1)) Конвенции одновременно с требованием убытков по ст. 74 Конвенции — такая возможность прямо предусмотрена статьями 75 и 76 Конвенции (см. также CLOUT 427).
Вопрос соотношения взыскания убытков и требования принудительного исполнения договора в натуре (damages in lieu of performance) детально рассмотрен Schlechtriem в его работе Damages, Avoidance of the Contract and Performance Interest under the CISG . Автор приходит к выводу, что взыскание убытков на основании замещающей сделки должно означать, что пострадавшая сторона теряет право требовать исполнения договора в натуре. Такое последствие не предусмотрено Конвенцией прямо, однако логично вытекает из широко используемого принципа estoppel или venire contra factum proprium (см. Schlechtriem , ч. I, п. «b»).
Конвенция не предусматривает возможности взыскания punitive damages, и в связи с этим п. 9.5 Комментария к Opinion No. 6 утверждает, что их взыскание по ст. 74 Конвенции невозможно. Тем не менее, Конвенция формально и не запрещает о них договориться в соответствии со ст. 6 Конвенции (действительность такого соглашения по по ст. 4 (а) Конвенции будет определяться по применимому национальному праву).
Так, в деле Fountaine Pajot S. A. французский суд на основании ст. 74 Конвенции отказался признать и разрешить исполнение судебного решения США, так как размер punitive damages, присужденный американским судом, был непропорционален убыткам истца. Cour de cassation поддержал это решение суда, указав, что «в принципе, присуждение punitive damages не является нарушением публичного порядка, однако оно становится таким нарушением, если присужденная сумма непропорциональна ущербу, причиненному нарушением контрактного обязательства» (см.: X et Y c. Fountaine Pajot S. A., CLOUT 1079, решение от 1 декабря 2010).
Известно по крайней мере еще одно судебное дело (Guangxi Nanning Baiyang Food Co. Ltd. v. Long River International, Inc.), в котором суд не отрицал возможность punitive damages в контексте Конвенции.
Соотношение с договором между сторонами
Положения Конвенции (в частности, ее ст. 6) позволяют сторонам отступить в договоре от положений ст. 74 Конвенции о возмещении убытков (см. Opinion No. 6, п. 1.3).
К примеру, стороны могут договориться о:
согласованной сумме убытков (liquidated damages);
ограничении убытков определенным пределом (см. American Mint LLC v. GOSoftware, Inc., CLOUT 848);
ограничении убытков определенными типами (в деле Ajax Tool Works, Inc. v. Can Eng Manufacturing Ltd., CLOUT 574 стороны в договоре отказались от consequential damages и такое соглашение было признано судом);
исключении ответственности за определенные нарушения;
полном отказе от взыскания убытков [see fn 8 on p. 350 2012 UNCITRAL Digest]. В некоторых делах, тем не менее, полный отказ от убытков был найден противоречащим Конвенции (решение Landsgericht Heilbronn, Германия, от 15 сентября 1997 г., где к вопросу исковой давности суд применил немецкое право CLOUT 345).
Тем не менее, необходимо помнить, что так как Конвенция не применяется к вопросу полной или частичной действительности договора, действительность положений об ограничении убытков будет определяться по применимому национальному праву (см.ст. 4 (а) Конвенции, дело CLOUT 168). Соглашение об ограничении размера убытков может противоречить публичному порядку в некоторых странах.
В конкретном деле, руководствуясь национальным правом, суд может:
признать договорной отказ от ответственности недействительным в принципе, если он противоречит национальному праву либо
признать соответствующее положение об отказе в принципе действительным, однако неприменимым в данном деле. Так, в деле Construction Acton Vale Ltee (Canada) v. KVM Industrimaskiner A/S (CLOUT 999) суд постановил, что ограничение убытков в договоре он считает действительным, однако в этом конкретном случае грубого нарушения договора он не будет применять это ограничение. Аналогичное решение было принято в деле CLOUT 168, где имела место грубая неосторожность.
Исковая давность
Конвенция не устанавливает исковой давности по требованиям о возмещении убытков. Соответственно, срок исковой давности должен определяться:
В сфере действия Конвенции 1974 года об исковой давности в международной купле-продаже — применяется общая исковая давность в 4 года по ст. 8 указанной Конвенции;
Если Конвенция 1974 года об исковой давности не применяется
в большинстве правовых систем вопрос исковой давности считается вопросом материального права и, следовательно, регулируется правом договора, lex contractus (см., к примеру, CLOUT 345, 821, 823), однако
в английском и американском праве исковая давность считается вопросом процессуального права, и регулируется правом суда, lex fori
Основанием для взыскания убытков является неисполнение продавцом или покупателем «какого-либо из своих обязательств по договору или по настоящей Конвенции» (ст. 45 (1) и ст. 61 (1) Конвенции) [Digest to 74, para. 10]. Примером внедоговорного обязательства по Конвенции может быть, к примеру, обязательство произвести реституцию после расторжения договора по ст. 81 (2) Конвенции. К неисполнению обязательства также приравнивается определенный отказ от исполнения обязательства в будущем (ст. 72 Конвенции).
Нарушение договора не обязательно должно быть «существенным» по ст. 25 Конвенции — достаточно, если обязанная сторона просто не исполнит или исполнит ненадлежащим образом свое обязательство в соответствии с его условиями [Digest to 74, para. 11]. Также для применения ст. 74 Конвенции не требуется письменного уведомления о нарушении, предоставления срока на добровольное исполнение и тому подобного.
Влияние на объем убытков, подлежащих взысканию, может оказать нарушение кредитором его вспомогательных обязательств, которые не могут быть предметом отдельного иска (non-actionable duties). Среди таких обязательств:
обязательство пострадавшей стороны принять меры к разумному уменьшению убытков (ст. 77 Конвенции, mitigation of losses);
Обязательство покупателя осмотреть товар и дать продавцу соответствующее извещение в случае нарушения договора (ст. 38–39 Конвенции) с учетом положений ст. 44 Конвенции.
[B] «…одной из сторон…»
Субъектом, уполномоченным требовать компенсации убытков по ст. 74 является только сторона договора — продавец либо покупатель. Конвенция не регулирует ответственность сторон договора перед третьими лицами; также Конвенция не содержит концепций, которые позволяют распространить действие договора на третьих лиц, таких как представительство, action directe (иск субподрядчика напрямую к заказчику) или договор в пользу третьих лиц.
[C] «…составляют сумму…»
Указание на «сумму» (sum) в тексте ст. 74 однозначно указывает на то, что Конвенцией предусмотрена именно денежная компенсация убытков, но не реституция в натуре или другая форма компенсации, например, принятие на себя долгов кредитора перед третьими лицами.
[D] «…равную тому ущербу, включая упущенную выгоду…»
Общие положения о размере убытков. Конвенция не устанавливает детально, какие именно категории убытков подлежат компенсации, прямо упоминая лишь «упущенную выгоду». На практике признается, что ст. 74 Конвенции устанавливает принцип полной компенсации убытков, причиненных нарушением договора (п. 1.1 Opinion No. 6), то есть потерпевшая сторона должна быть поставлена в экономическое положение, в котором она находилась бы, если бы договор не был нарушен (см.: CLOUT 1182).
Соответственно, по ст. 74 Конвенции компенсации подлежит:
любое уменьшение имущества кредитора, причиненное неисполнением (indemnity interest, реальный ущерб по ст. 15 ГК РФ), а том числе затраты кредитора, сделанные в расчете на выполнение обязательства; а также
упущенная вследствие нарушения обязательства выгода кредитора (expectation interest), включая упущенную прибыль (lost profit), прямо предусмотренную Конвенцией.
Необходимо обращать внимание суда, что национальные концепции компенсации убытков (так же как и национальное законодательство) неприменимы при толковании Конвенции, которая является международно-правовым инструментом.
Отдельные категории убытков. Выделяются следующие категории убытков, которые могут подлежать взысканию по ст. 74 Конвенции (границы между категориями могут быть довольно условными).
Прямые убытки от неисполнения договора (non-performance loss/damage) — ключевой и наиболее очевидный элемент суммы убытков. По своей сути, они представляют собой то, чего пострадавшая сторона лишилась из-за нарушения договора — так называемый benefit of the bargain (п. 3.1 Комментария к Opinion No. 6).
Оценивают эти потери обычно одним из двух способов:
либо как разницу между тем, что сторона должна была получить при надлежащем исполнении договора и тем, что она реально получила (можно назвать это «способом вычитания») — см. CLOUT 1163;
либо как расходы стороны, понесенные для того, чтобы привести ее в положение, в котором сторона находилась бы в отсутствии нарушения (можно назвать это «способом расходов») — см. CLOUT 1117, CLOUT 1168, CLOUT 863. Такие расходы должны быть, естественно, разумными (п. 3.2 Комментария к Opinion No. 6).
В зависимости от обстоятельств конкретной ситуации, применяется либо «способ вычитания», либо «способ расходов», либо их комбинация.
К примеру, нетрудно представить себе ситуацию, когда при поставке некондиционного сырья покупатель терпит убытки от того, что поставленный товар более низкого качества (такие убытки можно определить способом вычитания), а после этого еще и вынужден за свой счет провести подготовку сырья к обработке (эти убытки можно определить способом расходов).
В целом, способ расходов более гибок и универсален, чем способ вычитания. Он позволяет принять во внимание многие реальные факторы, приведшие к убыткам пострадавшей стороны, но не отразившиеся на цене товара. Простейший пример — просрочка поставки. При такой просрочке, уменьшения цены товара может и не произойти, однако убытки покупателя будут включать, к примеру, расходы, понесенные на аренду соответствующего товара на время просрочки или другие расходы, которые покупатель сделал, чтобы избежать простоев и увеличения убытков. К примеру, в деле Delchi Carrier SpA v Rotorex Co., CLOUT 85 возмещению подлежали дополнительные расходы покупателя на ускорение поставки замещающего товара.
Аналогичным образом, для продавца, поставившего товар, но не получившего оплату — убытки равны не только неоплаченной покупной цене (CLOUT 983), но могут включать, в частности, и компенсацию расходов по привлечению краткосрочного финансирования (CLOUT 409, 304, 130). В деле CLOUT 93 суд даже указал, что при просрочке платежа в отношениях между торговцами (merchants) разумно ожидать, что продавец обратится за краткосрочным финансированием по рыночным ценам в стране его пребывания. В деле CLOUT 856 трибунал присудил к компенсации расходы, связанные с тем, что пострадавшая сторона была вынуждена оплатить значительную сумму предоплаты по замещающей сделке.
Убытки, причиненные изменением валютного курса после просрочки, также могут подлежать компенсации (см. подробно на эту тему пп. 3.5–3.9 Комментария к Opinion No. 6). В деле CLOUT 214 суд признал возможность компенсации убытков от изменения валютных курсов, однако в рамках конкретного дела отказался их взыскивать, так как не смог достоверно оценить их размер. В деле CLOUT 130 наоборот, суд отказался взыскивать убытки, причиненные разницей в обменных курсах, так как продавцом обмен валют не производился на регулярной основе (то есть обмен не был предсказуемым).
В одном из дел CIETAC трибунал признал допустимость взыскания процентов, которые покупатель не получил из-за досрочной оплаты по аккредитиву (см.: CLOUT 1119).
Частным случаем способа расходов можно назвать определение убытков по так называемой замещающей сделке. В случае, если покупатель взамен непоставленного товара приобрел его аналог у других поставщиков (замещающая сделка), сумма убытков составляет разницу между ценой по нарушенному договору и по замещающей сделке (CLOUT 981, CLOUT 866).
Замещающая сделка должна быть заключена своевременно, иначе нарушитель может быть освобожден от ответственности в связи с ростом или падением рыночной цены на товар (CLOUT 629). В деле Simancas Ediciones, S.A. v. Miracle Press Inc. (CLOUT 732), покупатель станка был вынужден пойти на замещающую сделку еще до того, как причина нерабочего состояния станка была установлена. Суд присудил взыскать с продавца убытки по стоимости такой сделки, указав, что она в обстоятельствах дела (начало рабочего сезона) была разумной, своевременной и адекватной.
В зависимости от обстоятельств, суд может выбирать между региональной и мировой ценами на замещающий товар. В некоторых случаях суд может предпочесть мировую цену, если поставки с мировых рынков были доступны пострадавшей стороне (см. CLOUT 981).
Побочные убытки (incidental loss) — дополнительные расходы, которые пострадавшая сторона понесла ввиду необходимости предотвращения усугубления ситуации и причинения ей большего вреда (п. 4.1 Комментария к Opinion No. 6). К убыткам такого характера относятся, к примеру, расходы продавца на транспортировку товара, от которого неправомерно отказался покупатель (CLOUT 975); расходы покупателя по перевозке и хранению товара, который был поставлен некачественным (см.: CLOUT 1163, 1168); расходы покупателя на экспертизу некачественного товара см.: CLOUT 1100, 1182) и т.п.
Такие расходы могут быть понесены и до подписания договора (CLOUT 892).
Все убытки (расходы) такого характера, с учетом ст. 77 Конвенции, должны носить разумный характер с учетом всех обстоятельств.
Непрямые убытки (consequential loss) — прочие убытки в форме уменьшения имущества пострадавшей стороны, понесенные по причинам, не связанным непосредственно с неисполнением договора (п. 6.1 Комментария к Opinion No. 6). Обычно к ним относятся:
расходы на выполнение обязательств перед третьими лицами, вызванные нарушением договора. К примеру, покупатель товара уже перепродал его третьему лицу, и теперь, после того как товар не был поставлен вовремя, должен выплатить такому третьему лицу убытки и пени, вызванные невозможностью поставки перепроданного товара. Сюда также относится ущерб покупателя, связанный с необходимостью отзыва перепроданного товара у его клиентов (CLOUT 1182).
ущерб деловой репутации покупателя, который не смог выполнить свои обязательства перед третьими лицами из-за нарушения договора продавцом (хотя доказать такой ущерб может быть достаточно сложно — см. CLOUT 474). В деле CLOUT 313 (1999 года) утверждалось, что ущерб репутации не подлежит компенсации на основании Конвенции. В другом деле суд постановил, что потеря клиентов пострадавшей стороной должна быть компенсирована, так как нарушитель мог ее предвидеть с учетом чувствительности рынка, на котором происходила перепродажа товара (CLOUT 248).
ущерб, причиненный имуществу самого покупателя в связи с непоставкой товара — порча полуфабрикатов и компонентов от простоев, потери сырья от обработки в присутствии некачественного товара, прямой ущерб, нанесенный дефектами поставленного товара. Такой ущерб должен оцениваться с привлечением фактора предсказуемости: имущество покупателя, которое вероятно пострадало бы от дефектов, подлежит компенсации, в то время как стоимость имущества, пострадавшего случайно, по Конвенции не компенсируется.
Штрафы в пользу государственных органов, связанные с непоставкой товара (CLOUT 1237) или расходы на уничтожение некачественного товара по предписанию государственных органов (CLOUT 1166).
Отметим, что в деле CIETAC (CLOUT 865) трибунал отказался возмещать пострадавшей стороне страховые платежи, таможенные сборы и оплату услуг по инспектированию дефектного товара, так как в случае надлежащего выполнения договора эти расходы были бы понесены пострадавшей стороной, и, соответственно, составляют обычные расходы, связанные с коммерческой деятельностью, а не последствия нарушения договора другой стороной.
Отдельное значение имеет соотношение статей 5 и 74 Конвенции в ситуации, когда дефектным товаром причинен ущерб жизни или здоровью человека:
С одной стороны, в соответствии со ст. 5, Конвенция не применяется к вопросам ответственности продавца товара за вред, причиненный таким товаром здоровью или жизни какого-либо лица (то есть применению в этом случае подлежит национальное право).
С другой стороны, если покупатель товара был вынужден по каким-либо причинам компенсировать вред жизни или здоровью человека или имуществу третьих лиц, нанесенный купленным товаром, такая компенсация входит в сумму убытков покупателя по ст. 74 Конвенции.
Упущенная выгода (lost profit) включает любое предсказуемое увеличение активов стороны, которое не случилось по причине нарушения договора другой стороной. Таким образом, упущенная выгода не ограничивается именно «прибылью», а включает в себя всю разницу между суммой, которую получила бы сторона в случае выполнения договора, и фактически полученной этой стороной суммой (см. CLOUT 348). В п. 3.А Комментария к Opinion No. 6 употребляется более удачная формулировка: «net gains», то есть чистые доходы. Она одновременно подчеркивает, что возмещению подлежит не валовый, а чистый доход, и что такой доход не ограничивается только «прибылью».
Упущенная выгода, таким образом, рассчитывается с учетом:
неполученной прибыли (к примеру, прибыли от несостоявшейся перепродажи товара — см. CLOUT 796);
сэкономленных переменных издержек (variable costs), см. Oakland Cal. Towel Co. v. Sivils 52 Cal. App. 2d 517;
а в отдельных случаях учитывалась и часть постоянных расходов (fixed costs) пропорционально части хозяйственной деятельности стороны, пострадавшей от невыполнения договора (см. CLOUT 348).
В отличие от прочих частей убытков, пострадавшая сторона может потерять право на взыскание упущенной выгоды по ст. 44 Конвенции.
В качестве практического решения проблемы доказывания в отдельных ситуациях, вместо упущенной выгоды, пострадавшая сторона также может требовать компенсации бесполезных расходов (frustrated expenses), то есть расходов, которые не привели к экономическому эффекту из-за нарушения договора другой стороной (к примеру, расходы на постройку склада для хранения товара, который так и не был поставлен): см. CLOUT 138, CLOUT 892. Предполагается, что при нормальной хозяйственной деятельности выгода от таких расходов не могла быть меньше, чем сумма самих расходов, поэтому подсчет упущенной выгоды облегчается.
Моральный ущерб. Большинство комментаторов согласны, что моральный ущерб пострадавшей стороны не взыскивается по Конвенции (см. Peter Schlechtriem. Non-Material Damages — Recovery Under the CISG? 19 Pace International Law Review (Spring 2007/1) 89–102, стр. 90; а также п. 7.1 Комментария к Opinion No. 6). По мнению Schlechtriem, эта ситуация должна быть изменена по ряду причин.
Прежде всего, не всегда нарушение договора влечет доказуемые материальные убытки. В то же время вряд ли подлежит сомнению, что любое нарушение приводит к определенному ущербу для пострадавшей стороны, пусть даже это обычная разбалансировка хозяйственной деятельности или ухудшение репутации. Ущерб репутации (или goodwill), хотя теоретически и может быть доказан как материальный ущерб (потеря будущих доходов), на практике очень часто остается нескомпенсированным именно из-за проблем с доказыванием (с. 94).
Существующие или будущие убытки? Хотя Конвенция не регулирует этого вопроса явным образом, в рамках взыскания упущенной выгоды суд или арбитражный трибунал может принять решение о компенсации как уже понесенного (на момент вынесения решения) ущерба (в том числе уже утраченной выгоды), так и будущего ущерба, если он вероятно достижим и исчислим (predictably achievable and calculable), в том числе выгоды, которая будет утрачена в будущем (см. п. 3.19 Комментария к Opinion No. 6).
[Е.] «…который понесен другой стороной вследствие нарушения договора»
Причинная связь между ущербом и нарушением договора — традиционное обязательное условие компенсации убытков. Конвенция не устанавливает, должна ли такая причинная связь быть прямой или непрямой, а также насколько далеким последствием нарушения должен быть ущерб — этой цели служит правило предсказуемости из второго предложения ст. 74 Конвенции. Тем не менее, как правило, ущерб, возмещение которого требуется, должен быть уже понесен на момент присуждения (за исключением упущенной выгоды). Так, в деле CLOUT 302 арбитражный трибунал отказался возложить на ответчика обязательство компенсировать убытки истца от исков третьих лиц, так как такие убытки еще не были понесены истцом.
[F] «Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора …»
Принцип предсказуемости ущерба — один из наиболее древних и широко распространенных методов ограничения суммы убытков (см. Franco Ferrari, Comparative Ruminations on the Foreseeability of Damages in Contract Law. 53 Louisiana Law Review (1993), no. 4, pp. 1257–1269):
французскому праву он известен еще со времен кодекса Наполеона (содержащая его ст. 1150 ГК Франции сохраняется неизменной с 1804 года);
в английском праве источник современного принципа предсказуемости — классическое дело полуторавековой давности Hudley v Baxendale, неоднократно использованное и подтвержденное с тех пор;
принцип предсказуемости включен в последнюю (2010 г.) редакцию UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts (статья 7.4.4), а также в последнюю версию Principles of European Contract Law(статья 9:503).
Тем не менее, практика национальных судов по применению принципа предсказуемости должна использоваться с осторожностью, так как понимание предсказуемости в национальных правовых системах и предсказуемости по Конвенции может значительно отличаться. В частности, в отличие от концепции предсказуемости в системах common law, Конвенция не требует, чтобы убытки были предсказуемы для обеих сторон.
В рамках Конвенции принцип предсказуемости (foreseeability rule) служит противовесом строгой ответственности за нарушение договора, установленной первым предложением ст. 74 Конвенции. Принцип предсказуемости не касается установления ответственности стороны как таковой, однако существенно влияет на последствия такой ответственности, устанавливая пределы убытков, подлежащих взысканию. Таким образом, предсказуемость ограничивает размер убытков даже в том случае, когда договор нарушен намеренно.
Принцип предсказуемости означает, что нарушитель обязательства будет отвечать не за все убытки, которые пусть даже фактически и понес его кредитор, но только за те, которые нарушитель мог предвидеть на момент заключения договора. Таким образом, нарушитель не рискует понести какие-либо чрезвычайные убытки, которых он не мог предвидеть и против которых не мог разумно защититься.
К примеру, в деле In re Siskiyou Evergreen, Inc. (CLOUT 694), истец требовал компенсации убытков, причиненных поставкой ему некачественного товара (новогодних елок), который истец перепродал своим клиентам, но был вынужден вернуть им деньги за товар. Суд США одобрил решение истца не требовать взыскания той части убытков, которая была вызвана добровольным (бесспорным) приемом товара у покупателей
В деле CIETAC (CLOUT 1122) покупатель не смог получить необходимую импортную лицензию и вынужден был отказаться от поставки товара. Тем не менее, зная об этом, продавец продолжал закупать у своих поставщиков товар для отправки покупателю. Арбитражный трибунал постановил, что покупатель отвечает за убытки продавца, возникшие вследствие невозможности поставки, однако такие убытки не включают ущерб, связанный с излишними закупками товара продавцом, так как покупатель не мог предвидеть, что продавец будет продолжать закупки.
В другом деле CIETAC (CLOUT 984) трибунал признал ответственность продавца за убытки, причиненные поставкой некондиционных бревен, однако не за убытки покупателя, вызванные общим падением цен на древесину. По мнению трибунала, такое падение цен было непредсказуемым для продавца. Тем не менее, когда в другом деле продавец был вынужден продать товар по более низкой цене из-за того, что покупатель от него неправомерно отказался, а цена товара в это время снизилась, такие убытки трибунал CIETAC посчитал подлежащими компенсации (CLOUT 978). В третьем деле, трибунал CIETAC постановил, что нарушитель договора знал о том, что цена сырья повышается, а поэтому мог предвидеть и должен компенсировать убытки от такого повышения (CLOUT 678).
Необходимо обратить внимание, что:
предсказуемость относится к ущербу или убыткам, но не к факту нарушения договора. Для целей ст. 74 не имеет значения, мог ли нарушитель предвидеть то, что он нарушит договор;
>предсказуемость относится к типу (виду) убытков (heads of damages), но не к их размеру, за исключением случаев, когда размер убытков настолько превышает обычный разумный размер, что представляет собой чрезвычайный риск, которого нарушитель не мог ожидать. Как отметил Верховный суд Австрии, убытки от нарушения контракта возмещаются, если разумный человек мог их предвидеть, «пусть и не во всех деталях и не в окончательном размере» (CLOUT 541);
предсказуемость определяется абстрактно, по объективному стандарту «разумного бизнесмена», а не путем доказывания того, что нарушитель фактически предсказывал определенные последствия (к примеру, путем опроса работников нарушителя) — см. CLOUT 1132.
Иногда принцип предсказуемости входит в пересечение с обязательством потерпевшей стороны приложить усилия к уменьшению суммы убытков (ст. 77 Конвенции). Так, в деле CLOUT 476 суд отметил, что потерпевшая сторона не предприняла попыток уменьшить ущерб путем заключения замещающей сделки, и не уведомила своего контрагента об условиях договоров с третьими лицами, которые должны были принести прибыль такой стороне. В результате, суд посчитал, что сумма упущенной выгоды была непредсказуемой для нарушителя.
[G] «…как возможное последствие его нарушения…»
Конвенция не требует, чтобы убытки были «вероятным» (probable) последствием нарушения договора; достаточно, если они будут его «возможным» (possible) последствием. Тем самым, никакого уровня вероятности убытка не требуется, чем стандарт предсказуемости по Конвенции понижается в сравнении с системами common law.
[H] «учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать»
Обстоятельства, известные нарушителю на момент заключения договора — основной лимитирующий фактор в концепции предсказуемости ущерба по Конвенции (CLOUT 294). В конкретном деле предсказуемость ущерба определяется одновременно по объективному стандарту (стандарту «разумного человека на месте нарушителя» с учетом известных нарушителю фактов) и с учетом субъективных факторов, характерных для конкретного нарушителя (к примеру, одна сторона договора поставила другую в известность о конкретных обстоятельствах, о которых нарушитель объективно знать бы не мог). Сочетание объективной и субъективной сторон предсказуемости стимулирует стороны раскрывать друг другу всю информацию о возможных рисках неисполнения контракта еще при его заключении.
Так, к примеру, в деле Т-9/07 (CLOUT 1022) расширенный трибунал Международного коммерческого арбитражного суда при Сербской торгово-промышленной палате постановил, что продавец должен был предвидеть убытки от непредоставления им вместе с поставкой сертификата соответствия товара, так как необходимость такого сертификата была прямо предусмотрена договором.
Аналогичным образом, в деле CIETAC (CLOUT 862) стороны в договоре детально определили порядок упаковки товара, так как упаковка была важна для его сохранности. Продавец нарушил требования к упаковке, и суд постановил, что он должен был предвидеть серьезные экономические последствия для покупателя от такого нарушения.
Повторяющиеся ссылки: Opinion No. 6 и Комментарий к нему.
Автор комментария: Шемелин, Дмитрий (LLM, советник в юридической фирме Asters, на момент публикации комментария).
7. Комментарий ЮрЛит 1994
Текст комментария опубликован в издательстве «Юридическая литература» в 1994 году.
Для ст. 74 комментарий подготовил А. С. Комаров.
Стр. 173
Настоящая статья представляет собой общее вводное положение о возмещении убытков за нарушение договора купли-продажи; подробнее это положение раскрывается в последующих статьях данного раздела. В принципе, эта статья применяется в тех случаях, когда взаимоотношения сторон будут определяться статьями, предусматривающими средства правовой защиты при нарушении договора (п. 1 b ст. 45 — для покупателя и п. 1 b ст. 61 — для продавца).
Эти положения применяются лишь к взаимоотношениям продавца и покупателя и не распространяются на требования, которые могут быть предъявлены сторонам договора международной купли-продажи третьими лицами. Такие требования подлежат регулированию соответствующими нормами применимого национального права.
Положения ст. 74 носят общий характер, т.е. они могут применяться во всех случаях возмещения убытков в соответствии с Конвенцией, но в основном сфера их действия практически будет ограничена случаями ненадлежащего исполнения договорных обязательств, когда договор не расторгается. Рассмотрению проблем возмещения убытков в последнем случае посвящены специально ст.ст. 75 и 76, которые устанавливают свои правила для этих случаев, сохраняя, правда, и возможность применения общего подхода.
Если не принимать во внимание случаи существенного нарушения договора, которое дает потерпевшей стороне право расторгнуть договор, то наиболее типичными случаями, когда можно прибегнуть к праву требовать возмещения убытков, например с продавца, будут поставка не соответствующих договору товаров либо просрочка в поставке. Что же касается обязанности покупателя, то здесь нарушение чаще всего будет выражаться в неисполнении обязанности принять или оплатить товар.
Из положения о том, что «убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора», вытекает, что реализация права на возмещение убытков имеет своей целью поставить потерпевшую сторону в экономическое положение, в котором она находилась бы, если ее контрагент выполнил бы свое обязательство. Иными словами, вводится компенсационный принцип возмещения убытков.
При этом следует отметить, что в Конвенции особо выделены две составные части возмещаемого убытка, так же как это сделано во многих национальных правовых системах, а именно положительный ущерб (произведенные расходы) и упущенная выгода.
Обращает на себя внимание, что Конвенция не предполагает, кроме факта нарушения договора и понесенного другой стороной вследствие него ущерба, никаких иных оснований для возмещения убытков. Отсутствие каких-либо ссылок на вину стороны-нарушителя говорит о том, что обязанность возмещения убытков возникает независимо от этих факторов и носит, таким образом, объективный характер. Следует, конечно, упомянуть, что Конвенция вводит также и некоторые изъятия из принципа объективной ответственности, устанавливая определенные условия освобождения от ответственности (ст. 79).
Конвенция прямо не устанавливает, что ущерб, который может быть возмещен потерпевшей стороне, должен находиться в причинной связи с нарушением договора. Вместе с тем устанавливается весьма существенное пра-
Стр. 174
-вило, влияющее на определение размера подлежащих возмещению убытков. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть. Поскольку критерий предвидимости в данном контексте носит объективный характер, т.е. с его помощью учитывается не столько то, что фактически предвидела нарушавшая договор сторона, сколько то, что она должна была бы предвидеть, так же как любое лицо в таком положении, практически сюда входят убытки, находящиеся в причинной связи с нарушением договора.
Предвидимость подлежащего возмещению ущерба включает не только предвидение стороной-нарушителем самого факта возникновения ущерба в результате нарушения договора, но и возможность избежать этого ущерба. Конвенция указывает, что оценка того, что нарушитель договора предвидел или должен был предвидеть, должна даваться с учетом обстоятельств, о которых он знал или должен был знать.
Нарушившая договор сторона рассматривается как имеющая представление об обстоятельствах, которые позволяют ей предвидеть последствия нарушения договора, если такое представление вытекает из опыта соответствующей предпринимательской или коммерческой деятельности, т.е. соответствующее знание присуще всем, кто занимается определенным видом деятельности, и его всегда можно ожидать от них.
Считается, что сторона знает об обстоятельствах, позволяющих ей предвидеть последствие нарушения договора, если контрагент обратил ее внимание на возможность наступления определенных последствий нарушения договора. Так, если один из партнеров при заключении договора каким-либо образом доводит до сведения своего контрагента, что нарушение договора причинит ему, например, необычно высокие потери, то признается, что проинформированный об этом контрагент знает об обстоятельствах, влияющих на его предвидение размера ущерба. И с другой стороны, если сторона не сообщит о возможности возникновения необычного ущерба при нарушении договора своему партнеру и знание о таких обстоятельствах нельзя разумно ожидать от него, то убытки, которые будет обязан возместить нарушитель договора, будут ограничены размером ущерба, который можно было предвидеть, исходя из обычных условий аналогичных договоров.
Соответственно этому и должны вести себя стороны договора, если они хотят надлежащим образом обеспечить свои интересы.
Данное обстоятельство важно еще и потому, что Конвенция в качестве любого времени, к которому должно относиться установление факта предвидимости возникшего ущерба, определила момент заключения договора. Естественно, что на практике данный вопрос становится актуальным значительно позже, т.е., как правило, когда произошло нарушение договора. Тем не менее весьма желательно, чтобы уже на более ранних стадиях партнеры предвидели возможное неблагоприятное развитие событий и позаботились о своей правовой защите.
Каких-либо иных ограничений пределов возмещенных убытков Конвенция не устанавливает. Однако в ней отсутствуют и положения, которые имеются в ряде стран, о том, что ограничения, устанавливаемые для размера возмещения убытков, не действуют, если нарушение совершено с прямым умыслом, т.е. имел место обман контрагента. Вместе с тем думается, что на решении этого вопроса должно сказаться применение положения п. 1 ст. 7, требующего при толковании Конвенции учитывать необходимость содействовать соблюдению добросовестности в международной торговле.
Нормы российского гражданского права, относящиеся к вопросу об определении размера убытков, подлежащих возмещению при нарушении договора (ст. 70 Основ, ст. 219 ГК), принципиально не отличаются от соответ-
Стр. 175
-ствующих положений Конвенции, если учитывать их применение на практике. Вместе с тем следует обратить внимание на отсутствие критерия предвидимости в регулировании пределов возмещаемых убытков. Вместо него решающую роль выполняет критерии прямой причинной связи между нарушением договора и возникшими вследствие него убытками.
Источник публикации:Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров Комментарий [М.М. Богуславский и др.], М.: Юридическая литература, 1994.
Авторский коллектив: М. М. Богуславский, Н. Г. Вилкова, А. М. Городисский, И. С. Зыкин, А. С. Комаров, А. А. Костин, М. Г. Розенберг, О. Н. Садиков.
The Convention‚s provisions on the kind and extent of damages correspond in general to Section IV of ULIS; the principles established in the 1978 Draft Convention were no longer disputed in Vienna. The fundamental rule in Article 74 makes three basic decisions. First, damages are always monetary compensation (Article 74 sentence 1). Second, the loss to the party affected must have been caused by the other party‘s breach, whether this was a result of a late or non-conforming performance or of no performance at all, or because the goods are directly or partly unusable because they are burdened with third-party claims (Article 74 sentence 1). [393] Finally, the only damages that must be compensated are those which the party in breach foresaw or ought to have foreseen at the time of the conclusion of the contract. The historical roots and development of and the basic idea behind this rule on the limitation of damages have been the subject of many commentaries. [394] The underlying idea is that the parties, at the conclusion of the contract, should be able to calculate the risks and potential liability they assume by their agreement. [395] Judicial discretion in the assessment of damages can be reduced by standardizing the damages in question, but exceptions must remain for individual cases where a typically unforeseeable risk of damage has been assumed by the party in breach. The assessment of the possible types of damages — which makes it possible to describe concretely the risk each party can be said to have assumed [396] — will be especially difficult with respect to consequential damages caused by defective goods to the person or property of the buyer. In most domestic legal systems, such violations belong to the domain of non-contractual liability, including products liability for injuries caused by defective goods. Article 5 entirely removes personal injuries from the sphere of application of the Convention. But a broader formulation — which would have excluded product liability even for property damage — could not be agreed upon in Vienna. [397] Therefore, in the event such damages were foreseeable to the seller, they can be awarded under CISG. In assessing this forseeability, the usual or intended use by the buyer should be the decisive factor. Even in cases where there is contractual liability under the Convention, domestic provisions for liability in tort should not be displaced. [398] [page 97]
When the contract is avoided, damages generally amount to the difference between the contract price and the costs of a cover transaction, together with any further damages (Article 75); [398a] the cover transaction must, of course, be undertaken within a reasonable time after avoidance. [399] This coincides with the duty to mitigate damages in Article 77.
Where the goods have a market price, the injured party can also measure his damages „abstractly“, i.e., independently from any cover transaction, Article 76. This method of measuring damages — the so-called market-price rule — presupposes that a cover transaction has not been undertaken with regard to the contract breached. [400] To meet the requirement, it is enough that the injured party is constantly dealing in „market transactions“ and that it is therefore difficult or impossible to determine which particular transaction should be considered the cover for the breached contract. [401]
As the reference point for the measure of damages, the 1978 Draft Convention (Article 72(1)) looked to the time when the injured party first could have declared avoidance. This was designed to prevent the injured party from speculating at the other’s expense. The rule was found to be objectionable in Vienna, however, because it was too uncertain and gave too much discretion to the courts, [402] especially in cases of anticipatory breach. These objections finally [403] led to choosing the „declaration of avoidance“ [404] or the „taking over“ of the goods as the reference point for calculating damages, the earlier of the two being decisive. Where the „declaration of avoidance“ controls, there will be little change in the result: If a party delays in declaring avoidance and the difference between the market and the contract price increases, he may be held to have violated his duty to mitigate damages. The difficulty of determining the „proper“ time to declare an avoidance remains therefore. It is more difficult to justify the second reference point — the „taking over“ of the goods (Article 76(1) sentence 2). In the event of a delayed or non-conforming performance, the buyer who can neither undertake nor prove a definite cover transaction under Article 75 uses the reasonable time period permitted by Article 49(2) at his own risk. In the case of Article 49(2)(b)(i), the reference point actually precedes the moment when the buyer could avoid the contract because the buyer, at that time, still did not know of the breach. The solution is thus difficult to understand.[page 98]
Cf. D. König, „Voraussehbarkeit des Schadens als Grenze vertraglicher Haftung zu Artt. 72, 86, 87 (EKG)“, in Das Haager Einheitliche Kaufgesetz und das Deutsche Schuldrecht, Kolloquium zum 65. Geb. von Ernst von Caemmerer 75 et seq. (1973); Dölle (Weitnauer) ULIS Articles 82–89 § 25 et seq.
The seller of a defective machine that causes a fire and consequently destroys the buyer‚s plant cannot, therefore, use the buyer‘s failure to give notice under Article 39 to defeat the buyer’s tort claims under domestic law. This result, however, contrasts to the majority opinion on failure to give notice in the F.R.G. in cases where the German Commercial Code § 377 applies. See supra at III.G.
Whereas the First Committee had rejected a motion to this effect by Norway (A/Conf. 97/C.1/L.194= O.R. 132), a corresponding motion brought jointly by Australia, Greece, Mexico, Norway, and Turkey (A/Conf. 97/L.11 = O.R. 172) was, surprisingly, passed by the necessary two-thirds majority. See A/Conf. 97/C.1/SR.10 at 6 et seq. (= O.R. 285 et seq.) (discussion).
Reference to the time of avoidance corresponds to ULIS Article 84(1), but it must be remembered that, in ULIS, the contract is voided by operation of law in important cases, so that the other party cannot speculate by choosing between a claim for performance and an avoidance. Cf. ULIS Article 61(2), 25 sentence 2; Hellner, Ipso Facto Avoidance at 95 et seq.
Впервые книга Петера Шлехтрима была опубликована на немецком языке в 1981 году в издательстве J. C. B. Mohr (Paul Siebeck), Германия. Публикация состоялась вскоре после Дипломатической конференции, в которой П. Шлехтрим принимал участие в качестве члена делегации ФРГ. Перевод на английский язык вышел в свет в австрийском юридическом издательстве Manz в 1986 году.
Немецкая редакция книги выдержала несколько переизданий (с актуальными изменениями и дополнениями). Текущее, 7-ое по счету, издание опубликовано в 2022 году, также в издательстве Mohr Siebeck.
Начиная с 5-ого издания, редактирование книги осуществляет Ульрих Шрётер.
Damages for breach of contract [1] by one party consist [6] of a sum equal to the loss [4], including loss of profit [5], suffered by the other party [2] as a consequence [3] of the breach. Such damages may not exceed the loss which the party in breach foresaw or ought to have foreseen [8] at the time of the conclusion of the contract [7], in the light [9] of the facts and matters of which he then knew or ought to have known [10], as a possible consequence of the breach of contract.
Words and phrases, concepts
right to claim damages for breach of contract
damages suffered by the other party
as a consequence of the breach
damages of a sum equal to the loss
including loss of profit
damages for breach of contract by one party consist of
foreseeability at the time of the conclusion of the contract
meaning of foresaw or ought to have foreseen
in the light of the facts and matters
of which he then knew or ought to have known, as a possible consequence of the breach of contract
Commentary
[right to claim damages for breach of contract]
Irrespective of which obligation was not performed, any breach of contract by one party who causes damage to the other party, under Articles 45 and/or 61 (c. page 6), entails the right for the latter to claim damages. Damages mostly are caused by delay in delivery, non-delivery, or delivery of non-conforming goods. They are not so often caused by the buyer‚s refusal to take delivery. Damages caused by delayed payment or non-payment of the price are in general cured by the entitlement to interest under Article 78 (Honnold, 409). As an exception, compensation for damages is granted in the case of breaches of contract which have not been committed but are expected to occur m the future, and which, for the purposes of Article 74, have to be interpreted as committed (Article 72; Stoll/Freiburg, 258). Damages may also be claimed in the case of violations of auxiliary obligations, i.e. non-provision of information under Article 32, paragraph 3, or failure to give notice under Article 32, paragraph 1 (differently Stoll/Freiburg, 260). Some of the acts described to be obligations under the CISG are, however, nothing but mere incumbencies whose non-performance does not entail the right to claim damages but results in a loss of rights (like the obligation to examine the [page 297] goods and the buyer‘s obligation to give notice under Articles 38 and 39, Stoll/Freiburg, 260).
Unlike in ULIS in regard to the claiming of damages, it does not matter under the CISG whether or not the contract has been declared avoided. The CISG, nonetheless, in Articles 75 and 76 contains specific rules to be applied to the measurement of damages after the contract has been avoided. In contrast, Article 74 provides the more general rule which is applied whenever Articles 75 and 76 cannot be invoked, irrespective of whether or not the contract has been avoided (Knapp/BB, 539).
Damages can be claimed no matter whether the breach of contract has been culpably committed intentionally or negligently or in any other way. The mere fact of a breach of contract is sufficient. Compensation for damages is, however, limited by the foreseeability of the loss (page 8), on the one hand, and by the exemptions provided for in Articles 79 and 80, on the other (Knapp/BB, 540).
[damages suffered by the other party]
Third parties cannot deduce claims from the CISG. Claims outside the contract that are asserted against the parties of the international sales contract have to be invoked pursuant to the applicable domestic law. If a third party has suffered a loss which the other party would have to compensate, such loss could be cured by recourse when it was the result of a breach of contract.
[as a consequence of the breach]
Apart from the breach of contract and the damages suffered is the relationship between them, the causality of the damage, which is the third condition for damages to be claimed. The CISG does not give a direct answer to the question of whether compensation is to be made only in regard to the losses suffered directly as a result of the breach of contract or whether it extends to losses that are the result of that causality. It can be deduced from the context that also indirect losses are to be compensated, provided that they were foreseeable by the party in breach (Knapp/BB, 540).
[damages of a sum equal to the loss]
It is the entire loss suffered as a result of the breach of contract (excluding the non-foreseeable, c. page 8) which has to be compensated, including possible losses that are the result of defects. Article 74 is, however, not applied to claims for damages in the case of the death or the bodily injury of a person caused by the goods, irrespective of whether or not the buyer himself or a third person is involved (c. Article 5). Injuries to persons cannot be claimed, not even by recourse (Stoll/Freiburg, 291 in response to Basedow/Freiburg, 289). [page 298]
The CISG only knows of compensation in money; restitution in kind as foreseen in some legal systems (e.g. 249 German BGB) is excluded. (See, however, the possibilities for the cure of defects prior to (Article 37) and after the period for delivery (Article 48). Possible losses are not compensated in this way, the right to claim damages persists.)
The principle of full compensation includes both the effective loss, i.e. a reduction in the fortune of the party in loss (damnum emergens), and the loss in profit (lucrum cessans).
Art. 74 does not provide for multiple claims for damages as it is given, e.g. as punitive damage, in American law. The CISG does, however, not exclude relevant contractual agreements.
The calculation of the damage in detail may cause manifold problems, not only when the buyer suffers a loss because the delivered machines do not function properly; the delivered materials cannot be used as planned; there is a delay in repairs or in the delivery of spare parts and repairs have to be effected by the buyer himself; but also when the seller having been notified by the buyer that he would not take delivery of the goods purchased, discontinues production of the same goods (for examples see the Secretariat’s Commentary, O.R., 59; and Knapp/BB, 545 fol).
It is disputed to what extent damage can be claimed for losses suffered in connection with the decline of exchange rates (J. Hellner, „The Limits of Contractual Damages in the Scandinavian Law of Sales“, 10 Scandinavian Studies, p. 60). While Basedow (Freiburg, 288) is against it, Stoll (Freiburg, 266) believes that an abstract calculation should not be permitted, but that concrete proof of damages should be possible where there was a decline in the exchange rate or the purchasing power of the buyer’s money during the delay in payment.
[including loss of profit]
As to the loss of profit, there are several possibilities. It may be questioned whether the injured party is entitled to recover the loss of profit he actually suffered, the exact profit he could have expected, or an average profit to be expected at a certain time in a certain place. It is unclear also for which period of time the loss of profit can be measured. In this context, however, the obligation to mitigate losses under Article 77 is to be taken into account. [page 299]
Honnold (416) holds that; what matters is the loss which the injured party in fact suffered. The seller would suffer no loss if he could sell the goods not taken by the buyer elsewhere in times of great demand. The buyer would suffer no loss if he could continue production by purchasing substitute goods meeting his needs. According to Knapp (BB, 544), one should proceed from the loss which the injured party suffered in fact or from the profit that could have been expected, setting no time limit but only the condition that the loss was foreseeable. He rejects a calculation of future profit by a lump-sum. He does not exclude, however, that the injured party may repeatedly be adjudicated the loss of profit by the courts if the conditions of Article 74 apply.
A loss of profit is, therefore, not a category which can be calculated only for the sale or resale of goods; it also includes the loss incurred because of interruptions of production as a consequence of the delivery of defective machinery (von Hoffmann/Freiburg, 302).
[damages for breach of contract by one party consist of]
Art. 74 itself does not stipulate a claim for damages, but is applied when a party under Article 45 or 61 is entitled to claim damages. In compensating the loss suffered, the injured party shall be placed in the same economic position he would have been had there been no breach of contract by the other party (Honnold, 408; Knapp/BB, 543). Insofar as the contract is avoided, the specific provisions of Articles 75 and 76 are to bring about the same result (losses which cannot be compensated invoking the two Articles, can be so compensated under the broader rule of Article 74).
The party who claims damages has to provide evidence of the damage and must, at the same time, prove the causality between the breach of contract and the loss suffered.
[foreseeability at the time of the conclusion of the contract]
It is not sufficient that the party in breach could at the time of the delivery of the defective goods or at the time of performance of the non-delivered goods foresee the damage to be caused by the breach of contract. The party in breach rather should have been able to foresee the damage at the time of the conclusion of the contract. He should at the time of the conclusion of the contract be in a position to calculate his risk (c. also Article 35, paragraph 2, subpara. (b); and Article 42, paragraph 1, subpara. (a)).
[meaning of foresaw or ought to have foreseen]
What is meant here is to foresee subjectively (Vilus/Dubrovnik, 247), but the Convention does not stop at that. Insofar as damage is a completely normal consequence of a breach of contract, it should have been foreseen (page 10). However, it is not quite exact to state that the subjective foreseeability does not matter (so Stoll/Freiburg, 260). Subjective foreseeability plays a role when the resulting loss is [page 300] above what would have been regarded as the normal measure by any reasonable person, but actually was foreseen by the party in breach.
The foreseeability does not refer to a certain sum of money equal to the loss, even though the wording of this rule may suggest it, but to the possibility of a loss as a consequence of the breach of contract as such and the extent of the possible loss (Knapp/BB, 541).
It is above all the Anglo-American (e.g. 2–715, paragraph 2 UCC) and the French legal families (Article 1150 Code civil) which provide for a limitation of damages by way of foreseeability. Other legal systems come to similar conclusions using the so-called theory of adequacy.
In some legal systems, the limitation of damages by foreseeability as such is restricted when the breach of contract was committed intentionally. No such rule exists in the CISG (O.R., 60). Such a rule could at best be deduced from the underlying general principles of the Convention (Article 7, paragraph 2; Article 40 and Article 43, paragraph 2).
[in the light of the facts and matters]
The facts and matters must have existed at the time of the conclusion of the contract and/or must be foreseeable at the conclusion of the contract, like seasonal market fluctuations, difficulties in transport caused by bad weather, etc. They may, however, also result from the specific purpose of the goods which the buyer has made known to the seller. In the leading English decision, Hadley v. Baxendale (1854, 9 Exch. 341; explained in detail in Cheshire/Fifoot, The Law of Contract, 1969, p. 546 fol), the defendant did not know the purpose and the facts and matters, the essential condition for the use of the goods. (A carter was supposed to carry a broken crankshaft for a miller from Gloucester to Greenwich where it was to serve as a model for a new one. Since the carter was late in transport, the mill was inoperative longer than it would have been without the committed breach of contract.) To what extent the party in breach is capable of taking the circumstances into consideration also depends on his position (e.g. manufacturer or trader, c. Article 35, page 8).
[of which he then knew our ought to have known, as a possible consequence of the breach of contract]
This wording serves to objectify the foreseeability. What matters is not anymore the actual foreseeability, rather, it is the foreseeability which can be expected from a reasonable party in the same situation. [page 301]
A party in breach can thus not be freed from his obligation to pay damages by proving that he did not foresee the damage. Knapp (BB, 541) mentions that the party claiming damages need not prove that the party in breach really foresaw the loss; rather it will be enough if he proves that the party in breach was objectively in a position to foresee it. We believe that the party who claims damages need not prove one nor the other. It will be sufficient for him to prove the breach of contract, the damage and the causality between them (page 6).
It is up to the party in breach to object that the damage could not be foreseen. He would have to prove that the loss could not be foreseen by him.
It is obvious that a party who fears suffering an extraordinary loss as a consequence of the breach of contract by the other party, should make this known to the latter at the conclusion of the contract so as to enable him to calculate the risk. What should have been foreseen in each case will often have to be judged retroactively by a court or an arbitral tribunal. Already in the jurisdiction in regard to ULIS, which in Article 82 contained the same rule of foreseeability, the following cases became apparent:
(a) the cost of a substitute transaction and the loss of resale profit are foreseeable;
(b) missed uses of the goods to be delivered are also part of the generally foreseeable damage;
(c) additional costs for transportation, storage and insurance are also foreseeable; and
(d) even the loss of clients of the buyer because of the defect in the goods was characterized as foreseeable.
Only the loss suffered from a decline in the currency which occurred as a consequence of the delay in payment was predominantly rejected as not foreseeable.
(In this context see Schlechtriem, Kaufrecht, p. 51 fol; and Schlechtriem/Magnus, 410 fol.) [page 302]
Основу данного комментария составил комментарий Конвенции, который был издан на немецком языке в ГДР в 1985 году Институтом зарубежного и сравнительного права Академии государства и права ГДР:
Fritz Enderlein, Dietrich Maskow, Monika Stargardt: Konvention der Vereinten Nationen über Verträge über den internationalen Warenkauf; Konvention über die Verjährung beim internationalen Warenkauf [u.a.]. Kommentar. Berlin: Staatsverlag der Dt. Demokrat. Republik, 1985.
Фриц Эндерляйн (1929–2018) с 1977 по 1989 год был директором Института зарубежного и сравнительного права Академии государства и права ГДР. В 1979–1981 годах он являлся сотрудником Отдела права международной торговли в составе Управления по правовым вопросам Секретариата ООН.
Дитрих Масков — немецкий юрист, специализировавшийся на международном торговом праве. В период существования ГДР работал в Академии государства и права ГДР, где занимался исследованиями в области международного частного права и международного торгового права. Был одним из ведущих экспертов в области CISG и участвовал в разработке комментариев к этой конвенции. После объединения Германии он продолжил научную и преподавательскую деятельность.
Моника Штаргардт — немецкая юристка, родилась в 1942 году. Работала в Академии государства и права ГДР. Её исследовательская деятельность была сосредоточена на сравнительном анализе ответственности продавца в различных правовых системах, включая соглашения СЭВ, CISG и Гражданский кодекс ГДР. В 1980-х годах эмигрировала из ГДР, что объясняет отсутствие её имени среди авторов англоязычной версии комментария и второго издания на немецком языке (для первого немецкого издания она подготовила комментарий для статей 45–52 и 66–88).
Второе издание комментария на немецком языке было опубликовано уже в западногерманском издательстве Haufe в 1991 году непосредственно в условиях объединения Германии. Вместо М. Штаргадт соавтором выступил Хайнц Штробах (Heinz Strohbach).
ЮНСИТРАЛ консолидирует судебно-арбитражную практику (в рамках базы данных «Прецедентное право по текстам ЮНСИТРАЛ» — ППТЮ), анализирует ее (в формате Выдержек из дел — ABSTRACTS) и обобщает посредством публикации Сборников по прецедентному праву, касающемуся Венской конвенции 1980 г.:
Выдержки из решений судов, связанных с применением текстов ЮНСИТРАЛ (имеют номер A/CN.9/SER.C/ABSTRACTS/..., где вместо многоточия следует порядковый номер выдержки).
UNCITRAL Единообразные правила, касающиеся договорных условий о согласованной сумме, причитающейся в случае неисполнения обязательства // Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, тридцать восьмая сессия, Дополнение №17 (А/38/17), приложение I. — 1983 [836] — текст (0,09 Мб).
UNCITRAL Доклад Генерального секретаря «Оговорки о заранее оцененных убытках и штрафных неустойках» (А/СN. 9/161) // Ежегодник Комиссии ООН по праву международной торговли. Т. X. C. 51. — 1979 [835] — текст (0,47 Мб).
Абросимова Е. А. Ограничение ответственности в договоре международной купли-продажи товаров: сохранение баланса интересов сторон // Право и управление. XXI век, № 1. С. 32–37. — 2016 [284] — текст (0,32 Мб).
Абросимова Е. А. Значение критерия предвидимое, устанавливаемого Венской конвенцией ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., в сравнении с положениями ФГК и ГГУ // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража. М. С. 17–25. — 2013 [259] — текст (0,45 Мб).
Акимова И. Р. Практические вопросы составления внешнеторгового договора // Государство и право, № 12. С. 39–46. — 2000 [551] — текст (2,26 Мб).
Анищенко А. И. Право на проценты по договорам международной купли-продажи товаров: судебная
и арбитражная практика в Беларуси // Материалы III Международных чтений памяти академика Побирченко И.Г. Киев. С. 88–96. — 2016 [443] — текст (0,75 Мб).
Афанасьев Д. В. Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ: критерий предвидимости убытков при международной купле-продаже товаров // Убытки и практика их возмещения. Сборник статей. С. 541–560. — 2006 [506] — текст (0,25 Мб).
Байбак В. В. Утрата благоприятной возможности (loss of a chance) как разновидность договорных убытков // Вестник экономического правосудия Российской Федерации, № 5 С. 63–73. — 2015 [808] — текст (0,25 Мб).
Бакуева М. Г. Распределение рисков изменения цены внешнеторгового контракта // Вестник ТюмГУ, № 3. С. 215–220. — 2013 [242] — текст (0,69 Мб).
Бахин С. В. Lex mercatoria и унификация международного частного права // Журнал международного частного права, № 4. — 1999 [543] — текст (0,30 Мб).
Белов В. А. Что такое предвидимость // Закон, № 3. — 2019 [701].
Бессолицын Д. А. Возмещение убытков как средство правовой защиты при нарушении договора международной купли-продажи товаров // Юрист-международник. Всероссийский журнал международного права, № 4. С. 49–55. — 2006 [192] — текст (0,15 Мб).
Богданов Д. Е. Справедливость как основное начало виновной и безвиновной договорной ответственности в российском и зарубежном праве // Адвокат, № 1. С. 11–28. — 2014 [270].
Дроботова Т. Особенности определения убытков по Венской конвенции // Материалы III Международных чтений памяти академика Побирченко И.Г. Киев. С. 77–83, на украинском языке. — 2016 [441] — текст (0,64 Мб).
Жарский Ан. В. Проценты за просрочку денежного обязательства по внешнеторговым контрактам как средство правовой защиты пострадавшей стороны // Хозяйство и право, № 11. С. 41–48. — 2001 [602] — текст (1,39 Мб).
Жарский Ан. В. Правовые последствия нарушения договора международной купли-продажи товаров: общая характеристика на основе Венской Конвенции 1980 г // Белор. журнал межд. права и межд. отношений, № 4. — 1999 [148].
Зенькович Д. И. Применение Принципов УНИДРУА как инструмента толкования и восполнения пробелов Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. // Коммерческий арбитраж, № 1. С. 149–164. — 2022 [786] — текст (0,24 Мб).
Кабатов В. А. Проблема косвенных убытков: Практика арбитражных судов по вопросу об ответственности за ущерб, причиненный товаром (product liability) // Материалы секции права / Торгово-промышленная палата СССР; Секция права. С. 27–32. — 1990 [960] — текст (1,93 Мб).
Карапетов А. Г. Средства защиты прав кредитора в свете реформы гражданского законодательства // Вестник гражданского права, № 4. С. 163–195. — 2009 [640] — текст (0,28 Мб).
Карапетов А. Г. Практико-правовой анализ проекта концепции совершенствования общих положений обязательственного права в части регулирования института неустойки // Закон. № 5. С. 63–78. — 2009 [934] — текст (7,56 Мб).
Карапетов А. Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве М.: Статут. — 2005 [281] — текст (0,89 Мб).
Коллектив авторов Договор международной купли-продажи (Абросимова Е.А., Коломиец А.И., Костин А.А.) // Международное частное право. Под ред. Лебедева С.Н., Кабатова Е.В. Т. 2: Особенная часть. С. 259–299. — 2015 [834] — текст (0,60 Мб).
Комаров А. С. Применение Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров в практике международного коммерческого арбитража (деловая ситуация) М. — 1997 [866] — текст (8,31 Мб).
Комаров А. С. Концепция ответственности за неисполнение обязательств в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров // Юридические аспекты осуществления внешнеэкономических связей. М. С. 64–72. — 1979 [176] — текст (2,55 Мб).
Комаров А. С. Ответственность по Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров // Ответственность в коммерческом обороте. М. С. 180–195. — 1991 [867] — текст (4,03 Мб).
Комаров А. С. Регулирование возмещения убытков при нарушении договора в коммерческом обороте стран с развитой рыночной экономикой и международной торговле (состояние и тенденции) Дис. на соиск. учен. степ. доктора юрид. наук в форме науч. доклада, выполняющего также функции автореферата. М. — 1994 [832] — текст (2,75 Мб).
Коновалова А. П. Теоретико-практичні питання відшкодування збитків,
що спричинені при виконанні зовнішньоекономічного договору // Науковий вісник ужгородського національного університету. Серія «Право». Випуск 24. Том 2. С. 136–139. — 2014 [690] — текст (0,70 Мб).
Коржов Е. Н. Средства правовой защиты по Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года : Дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.03 М. — 2008 [122] — текст (14,22 Мб).
Коржов Е. Н. Юридико-экономический анализ эффективности реализации исполнения в натуре на основе применения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года // Московский журнал международного права, № 2. С. 120–138. — 2008 [210] — текст (2,73 Мб).
Короткова В. А. Предвидимость договорных убытков // Вестник экономического правосудия РФ, 1. С. 113–150. — 2018 [630] — текст (0,60 Мб).
Костин А. А. Взыскание убытков и процентов согласно Венской конвенции в практике МКАС при ТПП РФ // Международный коммерческий арбитраж, № 4. С. 33–36. — 2006 [203] — текст (0,57 Мб).
Красноярова Н. И. Система цивилистических конструкций внесудебной защиты прав кредитора в договорных обязательствах делового оборота // Международное публичное и частное право, № 2. С. 7–10. — 2014 [636].
Левина Д. А. Место исполнения договорного обязательства: сравнительно-правовой анализ // Вестник гражданского права, № 1. С. 54–95. — 2017 [299].
Литаренко Н. В. Неустойка как форма ответственности в международном коммерческом обороте : Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук 12.00.03 М. — 2019 [737] — текст (0,41 Мб).
Литаренко Н. В. Согласованный платеж при неисполнении обязательства в источниках Lex Mercatoria // Право. Журнал Высшей школы экономики, № 3. С. 113–121. — 2016 [340] — текст (0,20 Мб).
Михайлов Н. Н. Проблемы возмещения убытков в сфере международной купли-продажи товаров // Международное публичное и частное право, № 5. С. 18–19. — 2011 [143].
Монастырский Ю. Э. Регулирование требований об убытках в Гражданском кодексе Российской Федерации и Принципах европейского контрактного и деликтного права // Право. Журнал Высшей школы экономики. № 2. С. 87–108. — 2021 [724] — текст (1,03 Мб).
Морено А.-М. Три модели обязательства продавца в отношении качеств вещи // Вестник экономического правосудия Российской Федерации, № 9. — 2021 [754] — текст (0,28 Мб).
Мухтаров Д. С. Понятие «существенное нарушение» согласно Венской конвенции 1980 г. и национального законодательства России и Германии // Журнал международного частного права, № 4. С. 37–48. — 2016 [283] — текст (2,30 Мб).
Овсянникова А. О. Абстрактный и конкретный методы исчисления убытков // Вестник гражданского права, № 5. С. 9–61. — 2015 [635] — текст (0,50 Мб).
Падиряков А. В. Понятие и порядок определения убытков по Венской конвенции ООН 1980 г. (на примере права Англии) // Актуальные проблемы экономики и права, № 4. С. 228–235. — 2015 [290] — текст (0,40 Мб).
Падиряков А. В. Особенности применения статьи 76 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. // Московский журнал международного права, № 4. С. 127–138. — 2015 [323] — текст (1,10 Мб).
Пиликина М. Г. О возможности имплементации принципа предвидимости убытков в договорное право Российской Федерации // Закон, № 5. С. 122–134. — 2022 [745].
Попова Е. В. Валюта компенсации в международном инвестиционном и коммерческом арбитраже // Закон, № 2. — 2019 [699].
Ровайн А. В. Формирование общих начал в международном арбитраже // Вестник международного коммерческого арбитража, № 2. С. 146–160. — 2010 [678] — текст (0,22 Мб).
Розенберг М. Г. Из практики МКАС при ТПП РФ // Хозяйство и право, № 4. С. 109–118. — 2009 [595] — текст (0,88 Мб).
Розенберг М. Г. Применение Венской конвенции 1980 г. в практике МКАС при ТПП РФ: некоторые актуальные вопросы // Международный коммерческий арбитраж: современные проблемы и решения : сб. статей. Под. ред. А.С. Комарова. М. — 2007 [576] — текст (1,43 Мб).
Розенберг М. Г.Венская конвенция 1980 г. в практике МКАС при ТПП РФ // Венская конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров: К 10-летию ее применения в России. М. С. 27–30. — 2001 [581] — текст (1,11 Мб).
Розенберг М. Г. Некоторые актуальные вопросы практики разрешения споров в МКАС при ТПП РФ // Хозяйство и право, № 4. С. 52–64. — 2011 [156] — текст (1,61 Мб).
Рудольф Х. Положения, общие для продавца и покупателя, по Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров (CIS) // Материалы семинара по Конвенции об исковой давности и Конвенции о договорах международной купли-продажи товаров. М. С. 78–96. — 1983 [462] — текст (2,95 Мб).
Савенкова О. В. Проценты на убытки: теоретические и правовые предпосылки // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве: сборник статей / рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. С. 293–333. М. — 2010 [639] — текст (0,16 Мб).
Садиков О. Н. Договоры международной купли-продажи и перевозки: связь и взаимодействие // Советский ежегодник международного права, 1977. С. 219–233. — 1979 [925] — текст (7,34 Мб).
Садиков О. Н. Убытки в международных соглашениях о внешнеторговой купле-продаже // Убытки в гражданском праве Российской Федерации. — М. — С. 194–199. — 2009 [1068] — текст (0,43 Мб).
Сераков В. В. Исторические аспекты предвидимости убытков. Соотношение предвидимости убытков в ст. 74 Венской конвенции 1980 г. и решении по делу Hadley v. Baxendale // Вестник гражданского права, № 6. — 2012 [168] — текст (0,23 Мб).
Сераков В. В. Критерий предвидимости убытков. Извлечение из решений избранных арбитражей и судов по вопросу применения критерия предвидимости убытков в контексте ст. 74 Венской конвенции 1980 г. (часть вторая) // Вестник международного коммерческого арбитража, 1. С. 149–165. — 2014 [531] — текст (56,87 Мб).
Сераков В. В. Критерий предвидимости убытков. Извлечения из решений избранных арбитражей и судов по вопросу применения критерия предвидимости убытков в контексте ст. 74 Венской конвенции 1980 г. (часть первая) // Вестник международного коммерческого арбитража, № 1. С. 149–173. — 2013 [525] — текст (5,85 Мб).
Синева Н. А. Убытки как форма ответственности сторон за нарушение международного коммерческого контракта // Вопросы российского и международного права. Том 12. № 8А. С. 451–458. — 2022 [916] — текст (0,23 Мб).
Слипачук Т. В. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров в практике рассмотрения дел Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Украины // Международный коммерческий арбитраж, № 2. С. 60–72. — 2004 [177] — текст (3,19 Мб).
Смирнова Е. В. Возмещение убытков. Общие для продавца и покупателя средства защиты по Венской конвенции // Юридический мир. № 10. С. 56–60. — 1996 [542] — текст (6,79 Мб).
Толмачев И. А. Договорная ответственность продавца за нарушение обязательств по договору международной купли-продажи товаров // Российский юридический журнал, № 3. С. 105–111. — 2009 [172] — текст (0,15 Мб).
Томсинов А. В. Убытки при нарушениях в цепи договоров поставки // Закон, № 3. С 56–66. — 2019 [700] — текст (0,11 Мб).
Трояновский А. В. Возмещение убытков как вид ответственности по внешнеэкономическому договору // Актуальні проблеми юридичної науки. С. 263–265. — 2007 [980] — текст (0,26 Мб).
Трояновский А. В. Характеристика категории убытков в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. // Правова держава. № 21. С. 263–268. — 2016 [978] — текст (0,23 Мб).
Функ Я. И. Регламентация форс-мажора Венской конвенцией: препятствие вне контроля первой стороны // Юрисконсульт. № 4. С. 39–45. — 2012 [971] — текст (5,82 Мб).
Хамизова Д. С. К вопросу о возможности возмещения расходов на юридические услуги в качестве убытков согласно Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. // Science Time, № 12. С. 698–703. — 2016 [303] — текст (0,42 Мб).
Царева Л. В. Добросовестность в договорном праве: от общего к частному и от частного к общему // Журнал Белорусского государственного университета. Право, № 1. Совместно с Купрейчик А.А. С. 99–107. — 2023 [797] — текст (0,31 Мб).
Черных Ю. Соотношение Венской конвенции и национального законодательства при исчислении убытков // Материалы III Международных чтений памяти академика Побирченко И.Г. Киев. С. 84–87. — 2016 [442] — текст (0,34 Мб).
Яворски М. Я. Возмещение убытков на основании ст. 74 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров // Промышленно-торговое право, № 6. С. 72–77. — 2011 [325].
Яворски М. Я. Возмещение убытков на основании ст. 74 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров // Промышленно-торговое право, № 7. С. 79–85. — 2011 [326].
Для поиска по тексту Конвенции укажите ключевое слово:
В качестве подсказок отобраны все существительные, глаголы и прилагательные в их начальной форме. Можно использовать также глоссарий или выборку статей.
Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать.